Эрта. Время сирот
Шрифт:
— Ты должен был уезжать, — тяжело дыша и лежа на спине, говорил Дукэ, — они вернутся, и доделают свое дело.
— Ты с ума сошел? Я не могу тебя бросить, — ответил Кинт, ссыпав карман пустые гильзы, и зарядив револьверы, сначала свой, а потом Дукэ.
Несколько туш черных волков лежали на дороге, окрасившейся в темно–красный цвет, Кинт успел перевязать Дукэ, разорвав для этого свою сорочку. Кинту тоже досталось, болело прокушенное в нескольких местах плечо, бедру досталось, саднили глубокие царапины на лице…
— Мы потеряли сани… хоть до дома не так далеко, но шансов у нас мало, скоро стемнеет, станет
— В стае тоже, волков поубавилось, — ответил Кинт, вложив в руку Дукэ револьвер, — давай, поднимайся… надо идти.
— Поубавилось, — Дукэ морщась от боли, и с помощью Кинта поднялся, — но в любом случае, их больше чем нас, минимум вдвое.
— Идем, я тут подыхать не собираюсь… нет Дукэ, ты точно не нормальный, если действительно собирался на промысел один.
Волки не вернулись, зато, когда у Дукэ почти не осталось сил идти, и он в очередной раз повалился в сугроб, чтобы перевести дух, из–за поворота выскочили сани Маара, в которых сидели трое стрелков…
— Кинт… Кинт! Ты меня слышишь? Чем ты его накачал?
Словно сквозь туман Кинт видел силуэт Ллодэ, перед глазами все крутилось, но было тепло, явно безопасно и очень больно, но обращать внимание на боль не было ни каких сил, и Кинт лишь слегка постанывал.
— И ничего не накачал, просто напоил горячим шантом, — обидчиво ответил не знакомый голос, — его же надо как–то зашивать. И вообще Ллодэ, не мешай, лучше пошли в аптеку кого–нибудь, я вот тут написал что нужно.
— Маар, съезди в аптеку, — сказал Ллодэ.
Врача в Конинге не было уже несколько лет. Старый умер, а новый не спешил приезжать, хоть во всех газетах, и даже в столичной было объявление о вакансии. Был аптекарь, немного чудаковатый старикан, возрастом постарше Ллодэ, лет на… на много в общем лет. А еще, был ветеринар, вот он и занимался спасенными охотниками уже второй час.
— Все, выметайтесь все отсюда! Нечего пялиться, им покой нужен.
— Так а сани?
— Племянники Дукэ займутся.
Сани стояли у гостиницы Дукэ, зная дорогу лошади сами, выбившись из сил, устало добрели домой, чем и всполошили тех, кто находился внутри заведения. Обнаружив сани Дукэ, без самого Дукэ и Кинта, Маар собрал людей и поспешил на помощь. Таким чудесным образом закончился первый промысел для Кинта, также имевший все шансы стать последним, но все обошлось. К Дукэ и Кинту ветеринар приходил ежедневно в течение недели, затем Маар отвозил их к нему. Охотничьи трофеи сдали кожевнику, конечно, по цене немного ниже той, чем это случилось бы весной, но обрабатывать шкуры не было ни сил ни желания. За головы кочевников Дукэ и Кинту досталось по двести кестов каждому, ну и самое главное — восемнадцать золотых кестов за шкуры. Трофейное оружие Дукэ уступил Кинту…
Когда сняли швы и раны уже не так беспокоили, Дукэ решил закатить небольшой, как он сказал праздник, в честь Маара и парней, что отправились на поиски. Но народа на праздник набилось полный зал. Было шумно и весело, играла музыка, под потолком висели «облака» табачного дыма, было много жаренного мяса, много пива и шанта. Хорошо захмелев, Дукэ с подробностями рассказывал про приключения на промысле, которые затмили байки других вернувшихся к тому времени из леса охотников… одна группа промысловиков не вернулась,
— Вы бы видели, как наш скромный механик, штыком орудовал! — размахивая пивной кружкой и рискуя задеть сидящего рядом Ллодэ, рассказывал Дукэ, — И как у тебя так получается, а, Кинт?
В ответ Кинт лишь пожимал плечами и чуть краснея, от избытка внимания к себе улыбался.
— Он у нас скромный, — продолжал Дукэ, — Ох и повезло же мне с постояльцем и с напарником!
— Ты хотел сказать с другом? — уточнил Ллодэ.
— Точно! — громко икнул и поправился Дукэ, — с другом!
Услышав наконец–то всю историю в подробностях, гости стали подходить к Кинту, жать руку и высказывать свое уважение, не за то какой удачный был промысел, а за то, что не бросил Дукэ на лесной дороге, и по правде сказать, большинство из них поступило бы наоборот на месте Кинта, и они знали про это. И Дукэ про это знал, поэтому на месте Кинта, никого из горожан не могло быть, разве что Маар, да еще пара парней, ну и Ллодэ, но он уже стар и без отдышки не может пройти больше тысячи шагов.
— А ну–ка бездельники, быстро у коновязи песком все просыпать! Вся грязь на сапогах в зал тащится! — воспитывал племянников Дукэ, весьма громко, чем и разбудил Кинта.
Пришла весна, незаметно, чуть ослабляя морозы, чуть увеличив день… и очень сильно испортив дороги. Снег начал сходить, таять и выветриваться, превращаясь в широкие ручьи, стремящиеся вниз, к бухте, лед на которой уже поломало и вынесло в море. Скоро откроется навигация и начнут прибывать первые баржи и пароходы, а вместе с ними сезонные рабочие, переселенцы и торговцы. Снова начнет работать ярмарка на пристани, а пока, местные рыбаки и владельцы небольших паровых катеров готовят свои суденышки к спуску.
Зима прошла даже скучно, за исключением приключения на промысле да еще нескольких выходов в лес, но недалеко. У Кинта долго не заживало бедро и только к концу зимы он смог перемещаться более–менее шустро. Кинт сел в кровати, потянулся, улыбнулся весеннему Светилу и еле заметно прихрамывая, пошел умываться. Взглянул на себя в зеркало… это был уже не тот Кинт, который с восторгом и разинув рот прогуливался по центру столицы. Еще не густая юношеская бородка с редкими волосами теперь стала щетиной, которую приходится брить. Не самому, самому не удобно обривать два новых шрама на лице и Кинт посещает раз в неделю парикмахера, милый человек и поболтать с ним интересно, хотя он мечтает уехать в более людное и экономически выгодное место, так как в Конинге мужчины предпочитают быть бородатыми. Кроме того, что Кинт немного изменился в лице, он возмужал да отъелся, что уж говорить, вкусно все–таки Дукэ готовит.
— А проснулся? — Дукэ поприветствовал Кинта из–за стойки, — как всегда?
— Угу, — Кинт пододвинул высокий стул к стойке и сел.
— С утра с пристани ребята приходили, — дождавшись, когда из двух кусочков бекона вытопится жир Дукэ разбил три яйца на сковородку, — у них что–то с краном, точнее с силовой установкой. Я не стал тебя будить, но пообещал, что ты зайдешь, посмотришь.
— Хорошо, только я повозку возьму твою, грязища какая на улице.
— Да бери, за одно за мукой заедешь, и одного из этих бездельников возьми, — кивнул Дукэ в сторону кухни, где племянники громыхали посудой.