Эртан. Дилогия

Середа Светлана Викторовна

— Сомневаюсь, что она могла собрать для него Звезду, — фыркнула я. — Учитывая, что ей было несколько минут от роду.

— Разумеется, нет. Гелленир проводил обряд на крови, но подробное описание обряда мне найти не удалось, а в ритуальной магии важна каждая мелочь. В любом случае, крови Найэри в тебе нет ни капли. Мне потребуется твоя добрая воля.

— Обойдетесь, — непочтительно хмыкнула я.

Мне нелегко далась эта видимая небрежность.

Советник улыбнулся чуть снисходительно, как улыбаются не в меру упрямому карапузу. Аккуратно выложил на столе Звезду.

— Красиво,

правда? Уверена, что не хочешь попробовать? Сейчас, пока у меня нет кристалла-посредника, ты можешь сделать это без всякой опаски. Неужели не интересно подержать в руках самый древний артефакт этого мира? Я считал тебя более любознательной.

— Моя любознательность осталась там, откуда вы меня похитили.

Он засмеялся и небрежно смахнул камни в мешочек.

— Как хочешь, — поднялся. — Тогда я тебя оставлю.

Я растерянно открыла рот. Как, уже?!

— Подождите! — это вырвалось само.

Эльф обернулся у двери, вопросительно глянул небесно-синими глазами.

У меня на мгновение возникло искушение собрать Звезду. Похоже, Советник не врет, и сейчас у него в самом деле не хватает какого-то важного элемента — иначе он был бы более настойчив. А мне ведь действительно любопытно подержать ее в руках. А главное… это задержит его рядом со мной еще на несколько минут. На несколько улыбок. Несколько… прикосновений.

— Попрощаться забыла, — неласково буркнула я, ужаснувшись собственным мыслям. — Всего хорошего, заходите еще.

Эльф улыбнулся.

— Знаешь, ты бы мне даже понравилась. Не будь ты настолько… — легкая презрительная гримаска, — человеком.

* * *

Следующие несколько дней мало чем отличались от двух предыдущих.

Меня лихорадило. Часы мучительного ожидания награждались минутами облегчения от коротких встреч, после которых неизменно становилось хуже — словно я умирала от жажды, а чашу с водой раз за разом проносили мимо моих губ. Иногда пелена жаркого тумана прорывалась моментами просветления, и тогда я думала о Дане.

Больше всего я жалела о том,

как

мы расстались. Если мы не увидимся больше, я так и останусь в его памяти злопамятной, мелочной и мстительной дурочкой. «Это не изменит того факта, что ты меня обманывал,» — с пафосом бросила я. Но разве я на его месте поступила бы иначе? Не уверена. Мне тоже было бы чертовски важно знать, как любимый человек относится ко мне-настоящей. И кроме того, Дан был в чем-то прав, когда ревновал меня к Вереску. Я поняла это только теперь, увидев Советника. Магистр Эль-Стаури не был похож на внука. Общего — разве что глаза, да и то, если приглядеться, становилась заметна разница в оттенках синего. Но порой проскальзывало что-то — во взгляде, в повороте головы, в случайном жесте — и у меня останавливалось сердце.

В один из

таких моментов прозрения до меня дошло, что я недооценила Советника. Он вовсе не пытался привязать меня к себе при помощи банального физического влечения. Его план был куда более изощренным.

Советник хотел, чтобы я собрала Звезду не по принуждению, а по доброй воле. И он подтачивал мою волю медленно и незаметно, как вода точит камень. Не в его силах было завладеть разумом, он мог влиять только на химические процессы в организме. Воля — составная часть психики, она не зависит от физиологии. Но Советник, подобно ловкому хакеру, нашел уязвимость в системе, и эта брешь называлась — целомудрие.

Смешно и пафосно, я бы сама ухохоталась, скажи мне кто об этом раньше. Когда природа раздавала целомудрие, я стояла в очереди за чем-то другим (наверное, за чувством долга), и добродетели мне досталось — всего ничего, то, что соскребли со стенок. Но даже эта малость, как оказалось, обеспечивала внутреннюю цельность, просто я раньше не замечала ее, как не замечают воздух, которым дышат.

А теперь во мне что-то сломалось. Каждое искушающее видение, каждый откровенный взгляд, каждая улыбка, предназначенная врагу, приближали к предательству. И это было самым страшным — ощущение, что я

могу предать

. Не по принуждению — по собственной воле.

Я еще хранила верность друзьям, но уже не доверяла себе. А ведь с этого начинается любая измена.

* * *

Когда я вышла из ванной, замотанная в полотенце, эльф уже был в комнате. Он вальяжно устроился в кресле — невозмутимый и надменный, как обычно, но под глазами пролегали тени. Вероятно, события развивались не так радужно, как рассчитывал господин Советник.

При виде меня его отчетливо передернуло от брезгливости.

— Оденься, — скривился он.

— Выйдите — оденусь, — огрызнулась я, пытаясь скрыть неловкость.

— Ты будешь в моем доме указывать, что мне делать? — холодно осведомился эльф.

— А я к вам в гости не напрашивалась!

— Я сказал, оденься!

Он взмахнул рукой, и горсть льдинок хлестнула меня по лицу. Я оторопело схватилась за горящую щеку. Чувства колебались где-то между «Как он посмел!» и «Наконец-то!» Вялотекущий процесс «соблазнения» уже давно стоял поперек горла. Интересно, на что еще его можно спровоцировать? Проигнорировав писк Умника, я дернула за край полотенца, и оно послушно упало к ногам.

Эльф стиснул подлокотники кресла так, что побелели пальцы.

— Тварь, — выплюнул он сквозь зубы. — Животное. Человеческое отродье.

Волна эмоций обрушилась на меня с такой силой, что я пошатнулась.

Советник не врал — он действительно испытывал ко мне отвращение. Но это была только часть правды: кроме отвращения, в его чувствах присутствовало вожделение, стыд, ненависть. Он хотел меня — и ненавидел себя за это. Ненавидел нас обоих.