Ещё Флетч?
Шрифт:
– Так тебе будет прохладно.
Глянув ниже юбки, на обтянутые лыжными брюками ноги, Барбара вздохнула.
– Это точно.
– Твоя юбочка очень гармонирует с лыжными ботинками, – улыбнулся Флетч.
– Между прочим, канга носят и мужчины. Пожалуйста, встань, Флетч.
Флетч поставил стакан с бренди на землю и встал. Джума набросил канга на плечи Флетча.
– Уберегает от ожогов.
Сложил кусок материи вчетверо и обратил в юбку уже на талии Флетча.
И тут под боком у Флетча громко рыгнули.
Схватив стакан обеими руками, обезьяна, самец,
– Стой, – Карр вскочил. – Надо подержать нашего приятеля взаперти, пока бренди не выветрится, – он осторожно двинулся к обезьяне. – Неизвестно, что он может натворить.
– Совсем, как твой отец, Флетч, – заметила Барба ра.
Джума сдернул канга с бедер Флетча и протянул Барбаре.
– Это мне? Подарок?
– Да, – кивнул Джума. – Я достал канга для тебя. Теперь ты будешь одета как полагается и тебе не будет жарко.
– Как мило, – улыбнулась Шейла.
Самец поставил стакан на землю. Почесал темечко.
– Спасибо, Джума.
Когда Карр уже изготовился, чтобы прыгнуть на самца, тот внезапно рассмеялся и метнулся в сторону. А затем в мгновение ока вскарабкался на баньян.
Уперев руки в бока, Карр наблюдал, как самец забирается все выше и выше.
– И что нам теперь с ним делать?
– Вы его видите? – спросила Барбара. Ухватившись за ветвь одной рукой, самец раскачивался в десяти метрах над землей, что-то по-своему вереща.
– Спускайся, немедленно, дурачок, – Карр посмотрел на Шейлу. – Сможем мы подманить его бренди?
Самец забрался еще выше. Теперь его и землю разделяли пятнадцать метров. Ставя одну ногу перед другой, раскинув руки, он, как канатоходец, шел по толстой ветви. Глянув на стоящих внизу людей, разразился длинной речью.
– Он расшибется, – воскликнула Шейла.
– Скорее всего, – согласился Карр.
– Видите, от виски обезьяна опьянела, – вставил Джума.
Самец свалился-таки с ветви, но успел схватиться за нее руками. И начал раскачиваться, все с большей амплитудой.
– О-хо-хо, – вздохнул Карр. – Похоже, нам хотят показать, что и обезьяны умеют летать.
Находясь в самой верхней точке, самец отпустил ветку. Взмыл в воздух на добрый фут, а потом по дуге устремился к земле.
Карр бросился к дереву.
– Попробую его поймать.
Самец приземлился на спину в метре от Карра, подняв столб пыли.
– У-ф-ф-ф-ф, – вырвалось из него.
– Бедняга лишился чувств, – прокомментировал Карр. – Это научит его не летать слишком высоко и быстро.
Они все смотрели на лежащего без сознания самца. – У него будет болеть голова, – предсказал Джума.
Флетч повернулся к Барбаре.
– Как у моего отца?
ГЛАВА 29
Флетч устроил себе небольшой отдых. Несколько минут он потягивал воду, рассеянно поглядывая на джунгли, прежде чем подпрыгнуть от изумления. Ибо из джунглей на него смотрел юноша. Он стоял на одной ноге. Боком к Флетчу, но повернув к нему голову. Очень высокий, на удивление тощий, тело его напоминало палку, коричневеющую на фоне зеленой листвы. Головной убор из перьев,
– Эй! – крикнул юноше Флетч. – Привет!
Тот не ответил и не пошевельнулся.
– Jambo! – сменил язык общения. – Наbаri?
Никакой реакции.
Флетч протянул юноше бутылку с водой.
– Magi baridi?
Тот же результат.
Юноша, не двинувшись, молча смотрел на Флетча.
Флетч помахал ему рукой и вновь принялся за работу.
Панга <Вид мачете.> он прорубал в кустах просеку от берега в джунгли, достаточно широкую, чтобы по ней мог проехать джип. Босой, в одних плавках, он работал один, на безопасном расстоянии от баобаба, дабы не причинить дереву вреда.
Карр предупредил, что здесь нельзя делать ни шага, не посмотрев под ноги: змеи наводняли округу. За утро Флетчу удалось избежать контакта с десятком.
Карр с остальными рабочими прокладывали просеку вдоль реки. Деревья у берега росли большие, с толстыми стволами. Их приходилось пилить, потом выкорчевывать пни. Такая работа требовала коллективных усилий.
Тяжелый труд под жарким солнцем, текущие по телу ручейки пота нравились Флетчу. За последние дни он слишком много времени провел на стульях и в самолетных креслах, чужих постелях, редакционных кабинетах, не зная иной физической работы, кроме любовных игр. Со дня свадьбы, получив письмо от отца, он постоянно сталкивался с необычным: разговор с матерью, перелет в Кению, кровавое убийство в аэропорту, упорное нежелание отца встретиться с ним, некоторые фразы и поступки Барбары. Флетч не понимал звуков, доносившихся из джунглей, но они его успокаивали. Он восхищался птицами, садящимися на ветки и вновь взмывающими в небо. Он смотрел под ноги, чтобы не наступить на змею, и прокладывал просеку.
С той поры, когда бы Флетч не разгибал спину, чтобы выпить глоток воды, а такое случалось довольно часто, он поворачивался к юноше. Тот стоял в той же позе, застыв, как статуя. Флетч знал, сколь тяжело просто не шевелиться хотя бы несколько минут. Каких же усилий, думал он, требовало стояние на одной ноге. Он не видел, чтобы юноша поменял ноги, перенеся свой вес с одной на другую. Почему он стоит в такой позе, раз за разом задавал себе Флетч вопрос, остающийся без ответа.
Поначалу Флетч протягивал юноше бутылку воды, предлагая составить ему компанию, затем просто махал рукой, прежде чем взяться за панга.
Но время шло, и за мыслями о разном, с почему-то вспомнившейся песней «Догоняя любовь», Флетч совсем позабыл о присутствии юноши. И случайно брошенный взгляд уже не выделял юношу, как инородное тело, пока Флетч не начинал искать своего незваного гостя. Молчание, полная недвижимость юноши заставляли забыть о его существовании.
Джума заметил его сразу.
Ближе к полудню он появился на просеке, прорубленной Флетчем, насвистывая мелодию итальянской любовной песни. В руке он нес бутылку с водой.