Еще немного волшебства, пожалуйста!
Шрифт:
Мне представился медвежонок. Пушистый и кругленький, он бузил что-то себе под нос, носился и кувыркался по столу. Первоклассное у меня воображение, знаю.
— Есть! — выкрикнула я. — Дальше что предлагают? Уже не помню.
— Шизофренические какие-то задания, — бубнил Глеб. — Третье: разрешите образу делать то, что ему захочется. Ничего не запрещайте. Если образ сомневается и стоит на месте, то повторяйте, что разрешаете ему.
Подавив внутри взявшего слово психолога, я пригляделась к медведику. По науке нельзя разрешать
Медведь прыгнул в чашку к ВД и обрызгал его коричневой жижей. Ой! Потом выскочил, забрался ему в лохматые волосы и, вцепившись в них когтистыми лапами, стал тянуть на себя. Озорничает мой малыш. Как бы лысым Глеба не оставил!
Я, покраснев, тихонечко хихикала. Вот бы узнать, что наблюдает в данный момент ВД.
— Теперь позвольте образу уйти, — произнес Глеб.
Как? Куда? До этого пункта я не дочитала. С тревогой взглянула на медведя. Моего медведя! Он будто бы подмигнул мне. Слез с головы Глеба, придерживаясь за его ухо, и юркнул ВД за спину.
Я чуть не вскочила следом, чтобы поглядеть, куда образ побежит!
«Ты в кафе, угомонись, — шумел психолог внутри».
Я разочарованно посмотрела на Глеба: переживает ли?
ВД, напротив, наконец-то повеселел. Улыбался, жадно хлебал уже остывший напиток.
— Последний пункт: теперь пейте кофе, зная, что ваше желание совсем скоро исполнится, — отозвался он. — Получилось?
— Наверное, — протянула я.
Жалко, что медведя больше не увижу.
Вернулась официантка и поставила между нами шоколадное фондю. Судя по количеству порезанных кусочков фруктов и бисквита, блюдо предназначалось для двоих. Емкость с горячим шоколадом в форме сердечка говорила о том же.
Я набросилась на клубнику. Спелые ягоды в декабре — разве не волшебство?
Глеб страдальчески глянул на белоснежные зефирки.
— Угощайся, — предложила я и поймала забавную идею для нашего дуракаваляния. — Мы еще играем в любовь? На чем в итоге остановились?
— А что?
— У меня горячая идея для ревности всего женского коллектива! — выпрямилась я.
Ну, пожалуйста, скажи, что мы еще немного поиграем!
— Играем, — с азартом ответил Глеб, словно заядлый игроман.
— Тогда я снова бегу к тебе приставать! — звонко засмеялась я и вытащила айфон из сумки.
Что нужно нажать, чтобы снимать саму себя? Наконец, ткнула в правильное место.
Я пододвинула чашку-сердечко к ВД, измазала самую большую клубнику шоколадом и поднесла ему ко рту.
— Кушай ягодку и улыбайся, фотографирую, — я прижалась к нему вплотную.
На экране появилось озадаченное лицо Глеба с открытым ртом.
— Снова мне одной влюбленность изображать! — проныла я и положила голову ему на плечо.
Глава 42. Бой
На этот раз Глеб решил подыграть. Дружески приложил теплые губы к моему виску, но и такого невинного знака внимания оказалось
— Извини-и! — простонала я и от неожиданности произошедшего добавила: — Тебе идет цвет, под глаза подходит.
Глеб потянулся за салфеткой.
— Оставим, как есть, — хихикнула я. — Расскажу всем историю, что измазала тебя от избытка чувств. Иначе будем, словно два робота на фото. А тут — эмоциональные снимки, как у настоящей пары.
Глеб угрюмо вздохнул. Я снова зачерпнула клубникой шоколад и, смущаясь, прижалась к его щеке. Шоколад с ароматом сандала… Отчего его не выпускают?
— Вас, может, сфотографировать вместе? — проходившая мимо официантка покосилась на шрам Глеба от шоколада.
Я согласилась, вручила телефон и, вернувшись на боевую позицию, обняла мужчину сзади за шею, снова прижавшись к нему щекой. Сработала вспышка, и Глеб шлепнул меня по руке. Да так, что я ткнула шоколадной клубникой себе в нос. Надулась от возмущения, он захохотал.
— Извини-и, — передразнил меня.
Раньше был жаба! Теперь станешь жаба в шоколаде!
Я набросилась на него с клубникой, будто с ножом. Исполосую всего! Места чистого не оставлю!
Глеб с хохотом отклонял каждую мою шоколадно-клубничную атаку. В конце концов, я не выдержала и с испариной на лбу крикнула:
— Ты что, правда, на дзюдо ходил?
— Сказал же: год или около того, — ухмылялся он.
«Вот я колдую!» — пронеслось в голове, в то время как официантка уже протягивала телефон обратно.
Я пролистала фотографии, и сама залилась смехом. Да уж! Нам обеспечена зависть не только всего женского коллектива, но и хилого мужского. Хоть монтируй видео и запускай на YouTube с заголовком «Как легко отразить нападение».
— Пойду умоюсь, — пробубнила я. — Только зефирок мне оставь!
Как уйдешь, все же один слопает!
Пока шла к раковине, размышляла, как запуталась. Отличный план я придумала, что вернуть Глебу Анжелу: куча подарков, счастливые фотографии. Только хочу ли я, чтобы она к нему вернулась? Конечно, нет. Тогда зачем столько активности? Может, наоборот, составить план, чтобы Анжела совсем позабыла, кто такой Глеб? А если ВД тогда от меня откажется? Найдет другую актрису?
Уголки губ поползли вниз, лицо превращалось в скорбящую мину. Когда подошла к зеркалу, стало совсем не до смеха. Выглядела так, будто не я пыталась атаковать, а били меня.
«Что бы такое наколдовать?» — всхлипнула я, неожиданно для себя.
Совсем расквасилась! Не зареветь бы. Сколько знаков, что именно Глеб — тот самый мужчина, но почему тогда он все равно возвращается мыслями к Анжеле?
Вытерев лицо, я вернулась обратно в зал. В плошке с зефирками осталось две штуки. Все-таки подумал обо мне.