Еще один человек
Шрифт:
– Ты слишком увлекся. Тебе не кажется?
– Ты о чем?
– Об этом. Ты думаешь, что тебе это нравится… но это уже не так. Ты привык. И ты так живешь.
– Это разве плохо? Я… я, правда, думаю - наверное, это - ИМ. А мне хватит костерка и того, что тяжелит руку. Может, это и хорошо? Ведь кто-то должен не давать скучать …ей. Иначе она придет к ним, на тот берег… А это будет плохо.
– Ну да. Ты прав. Но… ты слишком долго пробыл на этой стороне. Ты уже не сможешь вернуться.
Дашка уже стоит на другом берегу, за широкой рекой. Но вижу я ее, словно перед собой.
– Ты понимаешь ведь - ОНА не отпустит тебя. Ты уже очарован ею. Ты слишком долго был за рекой. Ты посмотри на себя внимательно - ничего не видишь?
Смотрю…
– Это что? Ты… ты хочешь сказать, что я умер? Но ведь я еще жив! А вовсе не мертвец! Я живой и я чувствую это! Смотри - я старательно дышу - и вижу пар, снова появляется тень - Смотри, я жив!
– Да, ты жив. Знаешь, как называли таких, в глубокой древности? Навьями. Вроде как и живой. А вроде как и нет. Ты ушел на эту сторону Реки, сам, и по добру, быть может. Но ты слишком долго там пробыл. Тебе уже не вернуться назад. Кто уходит туда ненадолго, тот живет и там и тут. И потом возвращается. А тебя уже тут и не осталось. Ты весь там. Жаль, но тебе уже не вернуться. Прости.
Она смотрит грустно. С того берега, но глаза ее совсем рядом, я вижу ее лицо. Печальная улыбка, почти гримаса. Она словно бы извиняется, за то, что должна мне это сказать. Становится очень грустно, я чувствую, как что-то щемит в груди, и обрывается… Надо просто отвернуться, сделать шаг… Но я оглядываюсь - уже поодаль горит костерок… а вон тихо бредет девушка в белом… там же холодно… зачем мне это? Может, действительно, вернуться в тепло, туда, где смеются дети и пахнет хлебом?
Проносит какой-то нехороший сквозняк… словно пахнуло плохим дымом, криками, кровью, болью… И девушка в белом как-то возбуждено напряглась, словно почуяв добычу… Или показалось? Или все же - пусть костерок прогорает, а я…?
– Дашка, я вернусь. Обязательно. Вот только… я просто покараулю до утра, мало ли… и вернусь. И все будет хорошо. У нас тоже в доме запахнет хлебом и будут смеяться дети. Я только посмотрю, чтобы ОНА не пошла, куда не надо. И тут же обратно. Правда. Я вернусь к тебе.
– Вернешься. Врешь, конечно. Но все равно хорошо. Возвращайся. Ты нужен - Дашка улыбается, хотя в глазах слезы - Приходи.
– Я приду.
Наши руки встречаются над Рекой, я ощущаю ее ладонь… какие-то секунды. Целую вечность.
Альбу Даша сменила через три часа, но он сказал что «ну его на, ибо холодно очень» и закрыв броневик на замок, благо Митрич это предусмотрел, ушли спать в тепло. В вагончике всю ночь подтапливали печь, и спалось комфортно. Утром, по-тихому отзавтракали, Альба притащил из броневика данные Асакурой в дорогу наборы суши - как он их назвал - «Бляццкий отдых» Даша посмотрела - ну, да - «Каникулы гейши» - так и есть. Интересно, кто придумывает такие названия?
После завтрака заглянули в «штабной» КамАЗ - и сразу все как-то закрутилось. Оказывается, из Питера сюда, ну точнее - в Волхов, как раз вчера пришла какая-то разведгруппа. Но они установили контакт и идут дальше на Кириши, потом на Бокситогорск-Пикалево-Тихвин, а часть из Киришей пройдет по трассе до города… ну, если получится. Вроде и авиация какая-то летает. В общем, постепенно все приходит в движение. Но раз и они с Альбой ехали в Питер - им приготовили копию пакета, отданного разведгруппе. Ибо они явно раньше доберутся. Альба каким-то чудом отжал заправку соляркой. Пока переливали, вокруг все ходил пожилой военный, осматривая броневик, и завистливо крякал. Сказал, что сделано аккуратно и качественно - и действительно, только теперь Даша обратила внимание - да, все люки-двери обварены рамками из проволоки, сверху водостоки, подклеены резиновые уплотнители. Покрашено везде хорошо, с грунтовкой, на совесть. Стало даже немного стыдно - Сережа видно старался… но, с другой стороны… В общем, все нормально, да. Еще раз все проверив, распрощались и двинулись дальше. Потянулись поля покрытые инеем - ну да, сегодня
Проезжая Кисельню, Даша подтянула поближе автомат - но тут уже не понадобилось - с мстительной улыбкой она осмотрела развалины тех домиков, откуда стреляли по ней. Похоже, тут прошлись чем-то более мощным, чем просто стрелковым оружием. Что-то вроде того бронетранспортера в Лодейном, а то и посерьезнее. Ну и славненько, вполне заслуженно.
Когда доехали до синявинских садоводств, даже спокойный Альба переменился в лице. Даша, хотя и видела это уже, тоже ощутила какой-то озноб. Даже словно больше их тут стало. Или просто так кажется. Ехали вдоль бредущих по обочине, Альба старался объезжать и идущих по дороге. Ну, да, подумала Даша - они же там ТАКОГО не видели… везучие. Подъехали к развязке у моста - и поняли - там… если только напролом. Альба мотнул головой, и Даша настаивать не стала. Даже непонятно - пройдет ли Урал через такое… да и пробовать незачем. Поехали через Синявинские Высоты, на Кировск. На повороте к птицефабрике Альба вдруг матернулся, машина пискнула тормозами, ее чуть повело, потом глухой удар, подпрыгнула, и только потом, проехав еще немного, остановилась.
– Что такое?
– Да… сбил какого-то… какое-то… хер знает что. Вроде того, что там прыгнул. Но не такой.
– Давай-ка отъедем и посмотрим
На экране они рассматривали изображение этого… существа. Какая-то смесь динозавра, страуса и еще кого-то. Переломанный машиной позвоночник лишил тварь подвижности - но она жила… если это слово подходит, конечно. Щелкал здоровенный, больше похожий на крокодилью пасть, клюв, дергались какие-то рудименты крыльев, снабженные когтями. Посоветовавшись, решили не рисковать - ну ее нах. Просто отсняли как можно тщательнее, и записали на флешку. Может, пригодится кому. И побыстрее уехали.
Садоводства по мгинской дороге оказались не лучше синявинских. Морщась, Альба все же пошел напролом. Вскоре выскочили на шоссе, и дальше до города все было спокойно. Только пару раз Альба морщился, вглядываясь в какой-то указатель на приборной доске. Подъезжая к городу, Даша включила рацию, и неумело стала сообщать о себе в эфир. Откликнулось сразу несколько, быстро объяснили, что военных надо оповещать на девятом канале. Вскоре на девятом ей ответили, и она, волнуясь, сообщила кто они и откуда. Ответили, что в курсе - значит у тех разведчиков какая-то мощная связь, или в Волхове что-то такое. Еще немного - и вот и город. Альба был подавлен зрелищем - на фоне того, что творилось в Питере, сожженное и выселенное Лодейное все же как-то… лучше выглядело. А Свирьстрой - рай да и только. Оазис. А тут… брошенные машины, много пожаров, толпы и группы мертвецов… Раскрутились на развязке, на мост - и через некоторое время подкатили к блок-посту на Мурманке. Тут уже был сложен настоящий бункер из бетонных «карандашей», стояло много разной техники, много людей. Подъехали, привлекая практически всеобщее внимание.
– Ну, цирк приехал. Сейчас заставят выступать в роли дрессированных макак - не очень оптимистично заявил Альба.
И он оказался прав. Впрочем, довольно быстро выступать пришлось в эксклюзивном варианте. Пробились двое офицеров и утащили обоих в стоявший поодаль КамАЗ с военным фургоном. Внутри было тесно от аппаратуры и солдат в наушниках, но место за крохотным, заваленным всяким столиком, все же нашлось. Даша первым делом постаралась сбагрить пакет - ибо чем быстрее, тем проще жить. Но тут разыгралась не особо приятная сцена грызни между двумя офицерами. Из разговора стало ясно - один из них - со Ржевки, как и практически все вояки тут. А второй - от Кронштадта, и больше кронштадтских никого… но он ничуть не тушуясь намекал, кто, собственно, в доме хозяин. Под конец сошлись на том, что надо везти пакет на Ржевку, там его вскроют, откопируют, а оригинал отправят в Кронштадт. Дискуссия была настолько острой, что сопровождать пакет отправились оба офицера, а ржевский даже хотел еще людей взять, но Даша сказала, что не влезут.