Еще один шанс. Часть 1.
Шрифт:
– Данке... Как чувствует себя наш больной?
– скрипучий голос противного эскулапа - старикашки прозвучал с иноземным акцентом. Он колюче уставился на несчастную больную.
– Плохо ей дохтур!
– наставница ответила за несчастную девушку.
– У нашей звездочки горло болит. Говорить не может, голос пропал. Плачет. Молочка холодного на днях испила вот и болеет. Отварами разными попоили - пока без результата.
– Матрена в мольбе прижала руки к груди.
– О-о-у, майн год! Ни в коем раз! Сушпед! Самолечение - есть очень плёхо, - произнес служитель панацеи
– Ни в коем случай! Ахтунг... Опасно. Только полный лечений, у настоящий специалист, имеющий опыт и образование... Бумаги! Он с гордостью начал щелкать пальцами, после чего напыщенно выставил вперед левую ногу.
Настя нырнула под подушку, обхватив её сверху руками.
– Как, Ви, будете смотреть спрятавшейся больной? А,... мой друг?
– Пфаффер обратился к своему оппоненту.
– Покажите, за что Вас хвалить Мэд Добертон. После этой, как ему показалось остроумной фразы, лекарь рассмеялся и, что-то ехидно произнес по-немецки.
– Фи дольче лейте!
Ответ лекарю прозвучал на том же языке.
– Данке шён... - Но был произнесен таким ЗНАКОМЫМ для несчастной затворницы голосом... что у неё застучало сердечко.
– Ви гейт эс инэн фрау? Зэр ангенэйм зи кеннэнцулернэн...
От удивления Настя сперва задержала дыхание, а потом сдернула одеяло с головы, что бы посмотреть на того кто говорил.
– Это был... Это был...
– в голове юной особы закружился калейдоскоп противоречивых чувств.
Перед ней находился, щегольски одетый иностранец. В длинном, по последней моде принятом среди иноземцев рыжем парике. В коротком темно бордового цвета кафтане, в укороченных мужских штанах - кюлотах. На ногах у него были длинные чулки белого цвета и башмаки с блестящими пряжками. В руках напыщенный франт держал трость с богато украшенным набалдашником. От мужчины приятно пахло неизвестным ароматом.
.... Это не мог быть тот, о ком она тайно мечтала. И, тем не менее, это был ОН.
Незнакомец занимался любимым делом. Он опять играл чужую роль, облачившись в иноземную одежду и приняв образ доктора. Но всё равно - это был он. Красавица не могла забыть его синие глаза, ямочки на щеках, эту добрую улыбку, располагающую к себе людей. И конечно такой родной, такой долгожданный завораживающий голос...
– Мой коллега - молодой, но уже уважаемый лекарь. Его зовут герр Димедрофф. Он прибыть из самого Лейдена. Мой друг Мэд Добертон уверил меня, что он, есть - любимый ученик Франциска Сильвия, - Олбрект наконец-то представил своего спутника.
– Сегодня он осмотрит больной пациент. И назначит лечение.
– Я...я, - молодой светила почтительно закивал головой. И опять что-то быстро залепетал по-немецки, важно облокотившись на трость.
– Он такой красивый, такой хороший, синеглазый и добрый.
– Настя с силой сжала губы и надула щеки.
– А я больная, непричесанная, зареванная и беспомощная дурра...
– В голове юной особы лавиной проносились обидные слова.
– Лежу, тут в постели, а ещё горло болит!
– Она накрыла лицо одеялом. Оставив наружи одни глаза. - Я наверно сейчас такая ужасно некрасивая? А он, на меня смотрит?
– Герр Димедрофф просит Вас сунуть под мышка, этот
– Я... я... поддержать, - мягкий голос ненаглядного звучал завораживающе.
Через короткое время больная отдала непонятный прибор молодому таланту.
Напыщенный франт посмотрел на него, после чего довольно как сытый кот улыбнулся.
– Гуд. Температурн найн, - синеглазый произнес, радуясь как мальчишка. Он прищурив лукавые глаза и опять что-то затарахтел по иноземному.
– Доктор просит широко открыть рот, сказать а-а-а, - старый лекарь вновь вступил в переговры.
– Яволь, - молодой консультант произнес после осмотра горла.
– Колосаль. Транситус спиритус... Перфриктио.
– О-о-у, я так и зналь, - Пффафер обратился к Матрене.
– Ничего страшного голубушька. Недуг простой, у наш больной, простуда. Это-о легко лечится.
– Истязатель повернулся к своей сумке и начал вытаскивать из нее "огромное" медицинское блюдо.
Видя приготовления доктора, больная взвизгнула, что-то прошипела и спряталась под подушку. Матрена непроизвольно сделала несколько шагов и стала между воспитанницей и старым инквизитором, закрыв её одной рукой.
– Необходимо айн кровопускание, - лекарь хотел объяснить Матрене, что нужно делать.
– Всё будет хорошо и бистро! Оно улучшит состояние больной.
– Найн... Найн... Нет, кровопускание.
– Внезапно затараторил молодой врач по-русски с немецким акцентом.
– Пемен айне микстурен!
– Он подошел к кровати и замахал руками.
– Ну, вот он уже и родную речь вспомнил, - "умирающая лебедь" надув щеки, мстительно, прищурив глаза, посмотрела на хлыща.
– Да ещё и говорит с похожим акцентом как противный докторишка. Ух, мужланы! Все, вы, одним миром мазаны!
– Микстурен?
– старый "кровопивец" обернулся и удивленно посмотрел на коллегу.
– Вас ист дас? Герр Алекс?
– его удивлению не было предела.
– Зи хабе найн. Айне медикамент!
– синеглазый произнес так важно, с таким деловым видом, как будто он только, что изобрёл эликсир вечной молодости. Он с достоинством встряхнул головой, развел плечи, после чего убрал рукой волосы парика со лба.
И лекари снова увлеченно затараторили.
– Не подрались бы, - девушка высунув один глаз из под подушки, оторопело наблюдала за жаркими препирательствами ученых мужей.
– Эх, а мой то такой хорошенький!
– Он лучше всех!
– Я-я! Микстурен!
– утвердительно резюмировал молодой врач результаты ученого диспута. Он решительно подошел к столу, насыпал в кружку какой-то порошок, после чего налил туда воды из своей фляжки. Взболтал содержимое.
– Битте... Пемен айне медикамент, - мужчина подошел к девушке и подал ей кружку. - Даст ист лекке... Совсем не больно, - мягко и даже как-то ласково продолжал уговаривать он.
– Пе-й-те...
Настя выпила лекарство.
Улыбнувшись девушке, талантливый знахарь повернулся к Пффаферу и снова начал ему что-то говорить на родном - тарабарском наречие. Старик выслушал, после чего недовольно сморщился и перевел...