Еще один шанс. Часть1
Шрифт:
И вдруг после очередной музыкальной композиции цыган запел... Да так, что сам удивился своей новой способности и своему красивому голосу.
– Лохматый шмель... На душистый хмель... Цапля серая в камыши...
– Вдоль кремлевских стен зазвучала благозвучная и переливная мелодия.
– Упс, нежданчик!
– пронеслось в голове у новоявленного артиста больших и малых сцен.
– Откуда фонограмма с голосом взялась? Вроде всё проверил? Были одни минусовки... Без голоса... Без всяких разговоров и болтовни... А этой песни Никиты Михалкова на флэшке - вообще не было! Не-бы-ло!
– в затуманенной голове путника мысли переплетались как волны при настройке радиоприемника. Он медленно оторвал взгляд от струн и виновато, сквозь прищуренные глаза, посмотрел на притихшую площадь.
– Здорово!
– внезапно произнес кто-то, нарушая идиллию тишины.
– Батюшки светы! Мотри... Он ещё и петь может!
– восторженно закричали из толпы, после того как пауза после понравившейся песни затянулась.
– Давай, рома, пой... Ещё! Давай...
– слушатели начали шуметь.
– Ай, да цыган! Удивил публику! Аж, до слез довел!
– громче всех кричал какой-то крупный купец, как каток двигающийся к сцене.
– А ну раздайся, народ! Пусть споёт, чтобы до сердца дошло.
– Спой, ещё! Порадуй душу!
– площадь загудела, требуя продолжение банкета.
– Ладно, сами напросились!
– цыган пробубнил себе под нос.
– Потом не говорите, что не предупреждал о последствиях! Будете теперь на каждом углу песни распевать. Да! И пожалуй... ещё "Верхов" надо добавить деления на три-четыре... Ну и звука само собой - делений на пять! И... наверное... пора включить сабвуфер - что за соло без низов!
– Музыкант глубоко вздохнул и бросил печальный взгляд на публику.
– Эх жалко ещё не пришло время лазерных свето-установок, дыммышин... Ну, и подтанцовски само собой!
"Композитор" решительно нажал несколько кнопок на пульте. После чего на радость публики "ударил" по струнам...
.... Звуки аккордов гитары мелодично полились над притихшей площадью стольного города с полукаменным Кремлем. Они звучно распространились возле его зубчатых стен. Крыльями преодолели препятствие и пронизали ближние усадьбы. Музыка начала околдовывать людей.
А затем с песни А, ну... Да-ну... Да-ну... Да-на... Ой, Да-ну... Да-ну... Да-на, - начался сольный концерт "Цыганского песняра - Николая Сличенко".... который завершился глубоким вечером "чисто" цыганским романсом - "Подмосковные вечера".
А тем временем вдоль древних стен Кремля, под горой, огибая царские сады и Тайницкие ворота, по-прежнему текла Москва-река. С севера от боровских лесов впадала в нее Неглинная, с востока Яуза, с запада - Пресня. И казалось, ничто не могло изменить превычного хода времени...
Глава 20.
Резкий звук дверного звонка заставил вздрогнуть пожилую женщину. Отложив в сторону спицы с вязанием, она взяла трость и не спеша, шаркая ногами, подошла к двери.
– Кто там?
–
– Если вы к Фёдоровым?
– старушка переступила с ноги на ногу. - То они этажом выше.
– Если к старшему по дому?
– она подошла вплотную к дверному проёму. Пошамкала губами.
– Тогда идите во второй подъезд.
– Татьяна Сергеевна Колышева здесь живет?
– произнес неизвестный мужской голос.
– Да, это я!
– бабушка оторопело переспросила.
– Вы ко мне что ли? Ась?
– Откройте, пожалуйста, - попросил неизвестный.
– Это ваш бывший ученик - Алексей Рязанцев. Я пришел навестить вас.
Хозяйка с трудом открыла замок.
На входе в квартиру стоял седой мужчина с большим букетом цветов. Гость был в военной камуфляжной форме без погон и знаков отличия. Его пронзительно синие глаза глядели на неё весело, с огоньком.
– Ну, здравствуйте Татьяна Сергеевна! Как же давно я вас не видел?
– произнес незнакомец и передал ей цветы.
– Вы, правда, мой ученик? А в каком году я вас обучала?
– старушка достала из кармана халата очки, одела их и внимательно посмотрела на вошедшего.
Незнакомец трогательно покачал головой. Доброжелательно улыбнулся.
– Да. Я учился у вас, - он подошел к хозяйке и легонько пожал ей руку. С первого по третий класс. Вы моя первая учительница. Я был такой русый, с длинными вихрами, в синем школьном костюме. Сидел на последней парте. Как раз возле окна. Вы ещё меня в октябрята принимали. Говорили, что из меня всё равно толку не будет. Даже в пионеры меня не возьмут. А я вот назло всем поступил в военное училище!
– Увы, Алексей! К сожалению, я не могу вас вспомнить!
– расстроившись, произнесла женщина.
– Отработав в школе более пятидесяти лет, многих учеников стала забывать. Тех, кто навещают меня, ещё помню. Остальных, нет... Да, и столько времени прошло.
– Странно!
– расстроившись, залепетал странник.
– Я думал, что меня-то вы на всю жизнь запомните. Такого сорви голову ещё поискать! Кстати, ваша любимая фраза тех лет.
– Алёша, не обижайтесь. Я достану старые фотографии. Посмотрю их и обязательно всё вспомню. Давайте лучше пить чай. У меня печенье вкусное. Вы, варенье любите?
– "божий одуванчик" сгорбившись, доковыляла до чайника. Начала что-то дрожащими руками собирать на стол.
Незнакомец грустно посмотрел на постаревшую учительницу. Вспомнил, какая она была в его воспоминаниях. Вздохнул. И сразу решил перейти к делу, которое привело его в этот дом.
– Татьяна Сергеевна, я пришел к вам за помощью, - странник прошел на кухню. Подошел к стулу и оперся на его спинку.
– Кстати, чаи нам распивать некогда! Если вы согласитесь на мое предложение, то у нас много дел!
– Молодой человек, в следующем году мне будет девяносто. Я уже старая и немощная женщина. Родственники ко мне заходят редко. Друзей практически не осталось. Поэтому помощь обычно прошу я, - женщина открыла холодильник и достала из него банку с вареньем.
– Но, мне вашу просьбу, слышать отрадно. И так! Чем я могу помочь?