Еще один шанс
Шрифт:
Кире не хотелось одалживаться у него или его родни. Однако оба они явно слишком устали, чтобы добираться обратно во Флагстафф.
— Если ты не против, я бы предпочла не утруждать твоих родственников, — сказала она, начиная думать о разочаровании и раздражении, с которыми ее отец, скорее всего, воспримет отчет об их дневной работе. — Ты не знаешь какое-нибудь место, где мы могли бы перекусить… и, может быть, снять две комнаты в мотеле на ночь?
Дэвид помолчал, обдумывая ее предложение.
— Есть довольно приличный мотель милях в сорока отсюда, — сказал он минуту спустя. — Когда
Не дождавшись ответа, он включил зажигание.
Пока машина подпрыгивала и виляла из стороны в сторону на неровной проселочной дороге, Кира унеслась мыслями в прошлое.
Она была глубоко подавлена, когда после вынесения приговора Ленарду Наминга Дэвид без единого слова исчез из ее жизни. Если бы не гнев, заглушивший причиненную предательством боль, она, пожалуй, бросила бы юридический факультет. Только настоящее мужество и энергия, а также почти маниакальная решимость доказать Дэвиду Яззи, что она прекрасно без него обойдется, помогли ей закончить учебу, причем с оценками достаточно впечатляющими, чтобы обеспечить ей место в федеральной прокуратуре штата.
И вот я снова с ним связалась, думала она. А зачем? Я обманываю себя, утверждая, что только ради того, чтобы помочь Полу и добиться его оправдания.
Пусть ее и преследует один и тот же эротический сон, но теперь она ни за что не выйдет за него замуж. И не хочет близости с ним. Она не может ему по-настоящему доверять, не получив от него извинений и объяснения его поступка.
Ее желудок уже начал недовольно ворчать к тому времени, когда они наконец добрались до мотеля, стоявшего по соседству с заправочной станцией и небольшим кафе, о котором говорил Дэвид. К ее ужасу, хотя в мотеле горела вывеска «Есть номера», старомодный призыв «Еда» на кафе уже погас. Двери и окна были плотно закрыты.
— Что будем делать? — обвиняющим тоном спросила Кира. — Я хочу есть.
Дэвид ругал себя, что не остановился купить что-нибудь поесть раньше, хотя у них было время. Или он мог настоять, чтобы они остановились у его родственников. Но теперь было уже поздно об этом думать. Быстро пересчитав машины, стоявшие перед несколькими однокомнатными бунгало мотеля, он понял, что им стоит поторопиться, если они хотят найти место, где можно приклонить голову.
— Наверное, нам лучше зарегистрироваться, пока не подъехал кто-нибудь еще и не захватил последние оставшиеся комнаты, — предложил он. — А потом я раздобуду нам что-нибудь перекусить и принесу содовой из автомата на заправке.
Ничего другого не оставалось. Выйдя из пикапа, Кира пошла за ним в мотель.
— Нам нужно две комнаты на ночь, если можно, — сказал Дэвид администратору, со скучающим видом жующему жирное, разогретое в микроволновой печи буррито и следившему за напряженным спортивным матчем на заснеженном экране древнего телевизора.
— Есть только одна, — ответил мужчина. — С двумя кроватями. Двадцать долларов за ночь. Я собираюсь закрываться. Так что соглашайтесь или уезжайте.
Взглянув на Киру, выразившую согласие слабым изумленным кивком, Дэвид заполнил бланк регистрации и протянул руку за ключом.
Остро ощущая
— Можешь принять душ, пока я сбегаю на заправку за «ужином», — предложил Дэвид, пытаясь снять напряжение, которое она явственно ощущала. — Только оставь мне полотенце.
Кира не предполагала, что им предстоит еще одна ночь вместе, поэтому сознательно не стала укладывать в свою вместительную сумку пижаму или ночную рубашку. Судя по всему, придется спать в футболке, подумала она, со смущением осознав, как дразняще будет выглядеть ее короткая маечка. Может, удастся скользнуть под одеяло до его возвращения…
Вытирая волосы, она услышала, как вошел Дэвид. Сняв рубашку, он сидел по пояс обнаженный на кровати у окна и стягивал ковбойские сапоги. Мышцы на его руках и груди, перекатывавшиеся под медной кожей, представляли собой волнующее зрелище.
— Вся моя добыча на столе, — сказал он, небрежно кивнув на пакет чипсов, конфеты и банки содовой, выложенные на ее обозрение.
В действительности его внимание, словно лазерный луч, было сосредоточено на том, как аппетитно она выглядит в своих кружевных трусиках и хлопчатобумажной маечке. Он всегда был неравнодушен к ее маленькой кругленькой попке, словно специально созданной для мужского прикосновения. Просвечивающие же очертания ее сосков напомнили ему о том, как они набухали от одного прикосновения его пальцев.
Взяв со стола банку лимонно-лаймовой содовой и пакетик орешков, она не стала открывать ни то, ни другое. Вместо этого сняла трубку с телефона, стоявшего на единственной в комнате тумбочке.
— Гудков нет, — объявила она.
— Хочешь позвонить отцу… и сообщить, где мы находимся? — спросил Дэвид, вставая и вынимая из кармана брюк свой сотовый телефон.
Они стояли очень близко в маленьком помещении. Помедлив минуту, Кира отказалась от звонка. Несмотря на хорошо развитое умение заговаривать собеседника, она не могла придумать ни одной приемлемой для отца причины, по которой застряла с Дэвидом Яззи в мотеле навахской резервации.
— Спасибо. Но я передумала, — сказала она. — Я взрослая женщина и ни перед кем не обязана отчитываться.
Его взгляд затуманился.
— Если ты действительно так считаешь… — сказал он.
Он с силой притянул ее к себе, и она не сопротивлялась, сдавшись на волю самых естественных потребностей, все глубже и глубже проваливаясь в эротический водоворот его объятий.
Глава седьмая
Видит Бог, именно так они целовались раньше — горячо, безудержно, сплавляясь в единое целое, горя желанием проникнуть друг в друга. И в то же время оба чувствовали, что это слияние стало другим, ошеломляющим по непреодолимому влечению и силе, которая, казалось, сотрясла маленькую дешевую комнатку мотеля, и они потеряли точку опоры в обычном мире, где поступки и последствия шагают бок о бок.