Шрифт:
Виктор ШИРОКОВ
ЕЩЕ ОДИН ШАНС
1
Августовский день, пронизанный припекающим солнцем и порой сбрызнутый редким дождиком, был особенно долог. Казалось, так и будет уходить назад по обе стороны дороги ещё не выцветшая среднерусская растительность, ещё будут наступать, и надвигаться редкие строения и вечно будет катить потрепанная "Газель", вместившая в себя пензяка-шофера, местную чиновницу и двух командированных, сподобившихся лицезреть местные достопримечательности, особливо лермонтовский мемориал.
Остановки по случаю, и разминание затекших конечностей только усиливали тоскливую бессмысленность будничной жизни. Особенно сокрушался
Его спутник, явно уступавший большеголовому по всем параметрам, был не только моложе, но и элегантней: его стильная серая рубашка и подобранные в тон брюки, отличная кожаная обувь и круглые дымчатые очки в тонкой золотой ( а отнюдь не позолоченной) оправе выдавали "нового русского", состоятельного предпринимателя из молодых да ранних, которых по всезнающему "Ти-Ви" любят сегодня именовать чужестранным термином "яппи".
Если бы удалось досконально проследить путь "Газели" по пензенскому краю с самого утра, то получился бы форменный репортаж о некоей воскресной экспедиции, проведенной в завершение удачной поездки, эдаком "вик-енде" с музейным верхоглядством и непременным банкетированием (в отличие от ещё недавнего времени, увы, за свой счет), наконец, разрешившемся сменой средства передвижения.
"Газель" подкатила к вокзальному зданию. Спутники переместились в купе фирменного поезда "Сура", трогательно простившись перед тем с шофером и чиновницей, пообещав незамедлительно вернуться в Пензу с ворохом новых проектов, а пока оба они сменили свое одеяние на затрапезу: большеголовый облачился в футболку и спортивные брюки, а "яппи" влез в потрепанные джинсовые шорты и аналогичную жилетку.
Просадка на поезд только началась. Спутники просто всех опередили. Но уже через несколько минут в купе втиснулись с массой поклажи девушка-подросток и рыхлый господин лет сорока. На вопрос большеголового, мол, не они ли и есть их окончательные попутчики, воспоследовало дивное резюме, что едет только она и с совершенно другим джентльменом. Чувствовалось её определенное неудовольствие выпавшим по жребию верхним местом и необходимостью размещения поклажи не под собственным сиденьем, а в других менее удобных закутках. Впрочем, все это могло и почудиться большеголовому, вообще гораздому на скорые умозаключения.
Девушка тут же улетучилась, а ещё через несколько минут в дверном проеме протанцевала провожающую кадриль комильфотная дама с выражением также явного неудовольствия на лице, пара-тройка женщин неопределенного возраста, роняющих сочувственные реплики, обращенные к исчезнувшей девушке.
Вагон дернуло, качнуло; он медленно поплыл прочь от места приписки в сторону вожделенной столицы. За дверным проемом как в телевизорной раме обозначилось новое действующее лицо: парень-мужчина в светлых джинсах и белой рубашке, покровительственно обнимающий вернувшуюся девушку-подростка в темно-синих джинсах и красной трикотажной рубашке. Левой же рукой парень-мужчина махал в оконный просвет, прощаясь с невидимыми спутникам провожающими, оставшимися на перронном бетоне.
Шум, гам, перестук
2
Пока длилась беседа в четыре голоса, диспозиция беседующих претерпела изменения. Девочка перебралась из изножья "яппи" назад, на свою верхнюю полку. Над головой большеголового.
Гоша пересел от него на место дочери, "яппи" сжался в комочек возле своей подушки; благо, габариты его позволяли.
Большеголовый сел на своей полке напротив Гоши. И поддавшись неясному желанию продлить словоборство, принялся пересказывать какую-то только ему понятную байку. Вещал он достаточно энергично, но порой "проваливал" изгибы сюжета, забывал некоторые связки и закончил чуть-чуть уныло, добавляя желанной страстности жестикуляцией.
Парадоксально, но Гоша вдруг осмелел, энергично подвигался на полке, прижимаясь плотнее к плоскости, и неожиданно завитийствовал.
Я ведь, вообще-то, везучий. Я всегда хорошо жил. Зажиточно. Мы, Четвертаковы, в Пензе уже шестое поколение, и до Октябрьского переворота у нас винно-водочный заводик имелся. Их всего-то в Пензе дюжина была. Вот, например, у отца Мейерхольда (вы, наверное, этого артиста всенепременно знаете), завод-то меньше нашего был, хоть и несколько центральнее располагался. Зато у нас филиалы в Кузнецке и в Моршанске имелись. Это сейчас у нас недвижимость вся - лишь двухкомнатная "хрущоба" в Пензе по ул. Володарского. Впрочем, я о другом хочу растолковать.
Приехал я как-то два года назад из Ливерпуля еще, одинокий, остановился в Зеленограде, который под Москвой, и надумал развлечься. А тут ещё одна вальяжная дама подвернулась, причем я ей весьма обязан был; вот и надумал пригласить её на вечер юмора. Он должен был проходить на Таганке 5 января, как сейчас помню.
Понятное дело, я ведь уже пообвык общаться на Западе, менталитет полностью поменял и решил, значит, билеты заказать по телефону. Знай наших! Что толпиться в очереди у кассы.
Начал прямо с утра по телефону названивать. А справочная, представьте себе, никаких театральных телефонов не дает, говорит: только за отдельную плату.
Я осведомился, почем же; ну там что-то около полутора долларов получилось, ништяк; я дважды по калькулятору посчитал и из рублей перевел.
Что же, согласился справку оплатить. Взял нужный номер. Набираю его эдак гоголем. Подумаешь, всех делов-то. А там мне отвечают, что по данному телефону располагается совсем другой театр на Таганке и именно у них никакого юмора совсем не вечереет, а звонить нужно совсем в другой театр на Таганке - в какое-то Содружество.
Пришлось опять справляться. Ну, я объяснил, что по тому номеру не тот театр отвечает, не мой театр, а мне, оказывается, совсем другой нужен. Справочная меня очень внимательно выслушала, но захотела снова те же деньги за новый номер. Вернее, снова да ладом ровно такую же сумму. Ну, меня на фу-фу не очень-то возьмешь, не тот коленкор, чтобы дважды за настоящий номер платить. Пришлось чуть ли не полчаса втолковывать, что я прав, а не она, телефонистка жуева. Моржиха оглоедова.
Наконец соединили меня с главным администратором, вернее, администраторшей. А та, как начальник, оказалась человечнее или толковее и дала необходимый мне телефон Содружества. Все за те же первоначальные полтора "бакса".