Еще одна темная половина
Шрифт:
На улице морозный воздух вышибает из меня дыхание. Дерущий горло сигаретный дым добавляет суровых ощущений, но трезветь я не собираюсь. Сейчас, наоборот, догонит еще и никотином.
– Я хочу, чтобы ты вернулся, – говорю я черному небу над городом. Оно равнодушно сыплет в меня снежной крупой. Свет фонарей режет глаза. – Я пиздец как по нему скучаю, – говорю я Маше или Даше.
– Бывает, – отзывается она. – Хочешь кофе?
– Хочу, – вдруг соглашаюсь я. – Только докурю еще одну… Дай?
Она
– Как докуришь, заползай к нам за стойку. Санек сварит покрепче.
Я остаюсь на зимней улице одна. В джинсах и футболке, с голыми руками. Но кожа потеряла чувствительность, так что мне наплевать. Я курю и смотрю в небо, будто бы Люций там, а не внутри меня. И шепчу:
– Я все понимаю. Все-все. Только вернись.
Больная.
Если бы я могла сейчас написать ему пьяную смс как положено по канону писать бывшим, я бы написала.
Он, конечно, не отвечает.
Ты же цельная.
Прими это.
Ха-ха.
С трудом тяну на себя дверь бара…
Кофе. Кофе это отлично.
Но сначала в туалет.
В зеркале отражается кафельная плитка.
Черная. Белая. Черная. Белая. Черная…
Глаза в глаза – чернота в зрачках растекается по светлой радужке.
Все плывет, но я вижу, как в отражении за моей спиной развеваются белые волосы.
– Ты…
– Хватит ныть.
– Я не ною, я скучаю…
Смотрю на свои пальцы – я включила воду и не заметила когда. Холодная вода.
– Я хочу тебя.
– Идиотка.
Я знаю.
Я пьяна так, как никогда в жизни. Вокруг туман, холод в пальцах и черный взгляд в зеркале. Если я отвернусь, он исчезнет.
– Мне больно.
– Больно тебе будет сейчас!
Это у меня в голове или Люций вживую шипит это в туалете дешевого бара на окраине?
Какой-то чертов арт-хаус или дешевый фильм категории…
Оу, блять!
Ключицу режет ледяная кромка боли.
В том месте, где в нашу первую встречу он вонзил клыки.
Там не осталось физического шрама, но остался ментальный.
3. Отличное место, чтобы сойти с ума
В глазах все плывет, я четко вижу только то, что прямо передо мной, я, кажется, не чувствую вообще ничего, поэтому холод, боль и… алая кровь на пальцах, которыми я трогаю свою шею и подношу к глазам – это чересчур.
Кровь?
Откуда?
Мир начинает заторможенно вращаться вокруг меня. Я припадаю к зеркалу, вглядываясь в черноту в своих глазах:
– Это ты?
Мне показалось. Я случайно поцарапалась. Где-то. Чем-то. Какая разница, чем, если не…
Чья-то рука нажимает на мой затылок и бьет меня лбом о зеркало.
Я отшатываюсь и оборачиваюсь – но залитый пронзительно-белым светом туалет пуст. Сама не удержала
Жесткие пальцы зарываются в мои волосы на затылке и оттягивают голову назад. Из глаз брызжут слезы, а в ушах шипит голос:
– Бухая идиотка! Ждешь, чтобы тебя выебали? Давай выебут. Сколько там в баре мужиков, десятка два есть? Я позову!
– Эй… – я прикусила губу и теперь у меня во рту привкус моей крови – только моей, я помню вампирскую. – Что ты дела…
Все поле зрения заслоняет чернота. В ней клубится еще более черное облако. Я не могу понять, что это, я не могу отклониться – ведь мои волосы все еще кто-то держит.
Я бы заорала, но если это Люций… Боги, если это Люций, ему ни-че-го не стоит действительно зачаровать всех этих мужиков только чтобы наказать меня…
Но если мы одно существо, как он может поступить так – с собой же?
Холодный смешок сквозняком щекочет мне ухо:
– Умная стала? Это в тебе от меня.
Мне чудится, или пальцы в волосах отпускают, разжимаются, холод сползает по затылку, переходит на заднюю часть шеи, потом ниже, пробираясь под футболку, скользит по позвоночнику, становясь все острее?
Мне чудится, или я чувствую горячий воздух у своей ключицы и едва заметное касание чего-то острого?
Этого не может быть – потому что Люция больше не существует.
Этого не может быть – потому что моя кожа под алкогольной анестезией, я только что держала руку в ледяной воде и почти не ощущала холода, а такие тонкие оттенки не ощутила бы тем более.
Но мне чудится.
Это все, что у меня осталось.
Я закрываю глаза, потому что черно-белый мир вращается вокруг меня. Я упираюсь ладонями в холодный камень столешницы – в раковине все еще льется вода. Шум не слышен, я слушаю то, что происходит внутри. Мне интересно только оно.
– Хочешь? – Шелестит еле слышный голос. – Хочешь?
Холод призрачных пальцев скользит по лицу.
– Я тоже кое-чего хочу… – льется внутрь меня ядовитый свист. – Дашь мне это?
– Что? – Спрашиваю я, но пугаюсь. – Да!!! – Быстрее, пока не передумал. Чего бы он ни хотел – я дам.
– Была бы ты такая послушная сразу, может быть, все пошло бы иначе… – издевается шепот. – Когда-нибудь я тебе расскажу…
На секунду мне становится страшно – это как заглянуть в бездну неслучившегося, понять, что потеряла что-то важное сразу после того, как это потеряла, но я не успеваю осмыслить это ощущение своим заторможенным мозгом. Потому что ощущения на моей коже перебивают все.
Они настоящие. Я не открываю глаза, но они настоящие – эти ледяные пальцы, что ложатся на мою шею сзади с двух сторон. Скользят вниз, касаются разреза на ключице, становятся влажными от крови.