Ещё одна жизнь. Том 1
Шрифт:
В смысле «сбежал»? Куда? И когда?
Хоуп медленно открыла глаза и несколько раз быстро моргнула, словно стряхивая с ресниц сон. Потом, словно почувствовав мой взгляд, медленно повернула голову и испуганно посмотрела на меня.
Я тепло улыбнулся, нутром обращаясь в глыбу льда.
– Доброе утро. Кажется, тебе снился не самый приятный сон, да?
Девушка отстранилась от меня, легла на спину и прикрыла глаза ладонью.
– Не то слово, Логан, совсем не то слово. Вообще не то слово.
Я
– Я уже начал переживать.
– Все в порядке, просто… идиотский сон. Не более.
– Рассказать не хочешь?
– Не очень.
Девушка говорила тихо и очень грустно.
Я осторожно вздохнул, наблюдая за ней. С одной стороны, мне страшно хотелось узнать, что довело мою любимую до слез во сне! А с другой… я боялся услышать, что это был я.
Но что она имела ввиду, говоря, что я сбежал?
– Куда ночь, туда и сон, Логан. Куда ночь, туда и сон.
Когда Хоуп повернулась к окну, я досадливо поморщился.
В последнее время Хоуп часто так делала. Смотрела в окно и повторяла эту фразу.
Я прокрутил в памяти последние недели. Вспомнил почти каждое утро. И пришел к неутешительному выводу. Не только меня мучили кошмары. Вот только проснулся я из-за ее кошмара впервые.
«А ведь это я научил ее этому трюку».
Я вспомнил Кристину и невольно поежился. По спине галопом пронесся табун мурашек.
Давно я не вспоминал сестру, но ее образ, вставший перед моим взглядом, был таким детальным, словно мы виделись только вчера.
Крис…
После смерти отца она часто плакала во сне. Наши комнаты были соседними, и я просыпался ночью от ее криков, приходил к ней, будил и успокаивал, пока мать…
Скулы свело от нахлынувших воспоминаний, и я отогнал их прочь.
Я будил сестру и подолгу сидел с ней. Она рассказывала мне свои сны, плакала, а я держал ее за руку и ждал, когда она успокоится. А потом указывал на окно и просил: скажи, «куда ночь, туда и сон».
Этот прием помогал ей справиться с кошмарами. Забыть их. Отпустить.
Сейчас, спустя годы я понимал – проблемы Кристины тогда только начинались. Она взрослела, и проблемы росли вместе с ней. Потом она вырвалась из-под надзора матери… и подсела на наркотики.
Я слишком поздно узнал об этом…
Но тогда что еще я мог сделать? Только попросить ее сказать волшебные слова. И они работали. Так же, как сейчас работали со снами Хоуп.
Каждый раз моя девочка забывала, что ей приснилось. Вот только ее настроение надолго портилось.
Хоуп потянулась, поежилась и встала с кровати. А я сел, собрался с духом и сказал:
– Ты говорила во сне.
Девушка медленно повернулась ко мне. В зеленых глазах застыл испуг.
– Довольно четко, кстати говоря.
– И что же я говорила?
Я
«Не похоже, чтобы ей снился я. Либо она боится говорить со мной про нас, либо…».
– Расскажу, если ты расскажешь, кто тебе снился.
Хоуп едва заметно побледнела. И по ее смущенному и потерянному виду я сразу понял, что снился ей… не я. И даже обрадовался! Ведь это означало, что не меня она трусом обзывала! А потом…
А потом я вспомнил ее слезы. Боль в голосе. И это «сбежал».
«Твою мать».
Я встал с кровати и подошел к любимой.
Сердце билось сильно, гулко. Мурашки грызли шею и плечи. Хотелось стряхнуть их с себя, как холодные капли дождя.
Только что проснувшаяся Хоуп следила за мной и выглядела уставшей, потерянной.
– Кто тебе снился?
«Голос не дрожит! Победа, молодец!».
Я нервничал, задавая этот вопрос. Потому что теперь, когда я выяснил, что это не я довел ее до слез, усилились и желание узнать правду, и страх услышать ответ.
Девушка поморщилась.
– Это неважно.
Я покачал головой, не сводя с нее пристального взгляда.
– Ты плакала во сне. Обвиняла его.
Хоуп осторожно вздохнула, когда я обнял ее. Маленькие ладошки скользнули по моей груди к плечам.
– Логан…
– Кто это был? Кто…
Я осекся, но закончил фразу.
– …сбежал от тебя?
Уже договаривая, я точно знал, кто именно ей снился.
Я смотрел в спокойное лицо любимой и тяжело дышал, пытаясь проглотить бьющееся где-то в глотке сердце.
Хоуп тяжело вздохнула и зажала переносицу пальцами.
– Логан, мне приснился…
Нервы натянулись и зазвенели гитарными струнами. У меня был повод переживать если ей приснился тот, о ком я думал. И я молился про себя:
«Давай, скажи это. Хотя… Нет! Не говори! Пусть я ошибусь!».
– Мне приснился Дэнни. И пока ты не вздумал приревновать, Я ЕЩЕ РАЗ ПОВТОРЮ. Это ничего не значит.
Девушка нахмурилась.
– Между нами ничего нет, ты же знаешь это, так?
Я медленно кивнул, пытаясь выровнять дыхание.
Твою мать.
Твою мать!
Хоуп устало улыбнулась. В ее взгляде мелькнула тоска, и меня словно обдало кипятком.
– Мне… неловко, прости. Давай не будем об этом, ладно?
Девушка прижалась ко мне и вздохнула, болезненно, рвано.
Я нежно поцеловал ее в висок.
– Ты скучаешь по нему?
Вопрос вырвался против воли, и я тут же пожалел, что задал его.
Хоуп неопределенно пожала плечами.
– Нет.
Я вскинул брови.
Она не врала. Я всегда мог понять, когда она врет. И сейчас Хоуп не врала. Она действительно не скучала по Стоуну.