Шрифт:
Так Малька и бегала ежедневно в ту деревню. Она ни разу не забыла свою обязанность. Между тем со всех сторон наступала весна. Снег таял, и речка сначала потемнела, потом разлилась. Малька всё бегала
Как-то утром я пошёл за водой, смотрю: за ночь река так разлилась, что вода подступила к самым баням. Широкое водное плёсо заполнило всю низину. Федя уже ездил на лодке, приглядывая места, где можно поставить верши. Весело свистели прилетевшие ночью долговязые кулики. Постой, а где же лава? Я взглянул на то место, где обрывалась тропинка, и обомлел. Брёвен-то не было. Ночью их подняло водой и унесло. Всё. Связь с тем берегом оборвалась, подумалось мне, проехать можно только на Фединой лодке. А как же Малька?
Малька была легка на помине. Я видел, как она подбежала к воде, сунулась туда, сюда. Везде одна вода, и лав не было. Малька ступила в воду и вдруг поплыла. Такая маленькая беспомощная собачка и не испугалась широкой быстрой реки и холодной воды! Я с волнением глядел, что будет дальше. А что дальше? Малька, видимо,
– Ой дура! Куды сунулась, – приговаривал он. – Ну, матушка, давай, давай сюда!
Он бросил весло и рукой выхватил Мальку из ледяной воды. Наверное, ещё немного бы – и она захлебнулась, потому что была еле жива.
– Матушка! – уговаривал её Федя. – Да разве дело? Его, дурака, ещё и кормить! Ведь большой уж, наверное, обормот, а ты всё бегаешь.
Федя причалил к берегу и выпустил дрожащую от холода и ставшую совсем крохотной Мальку.
– Беги, беги домой! – сказал он и обернулся ко мне. – Что значит животное.
И мы оба ещё долго дивились Малькиной материнской верности.