Ещё пять сказок со всего света
Шрифт:
Ну а дальше всё пошло самым чудесным образом. Рыбаки и парус-то поставить не успели, как их лодчонку подхватил набежавший пенистый бурун и понес её против течения, невзирая на все законы природы. Разумеется, это дух реки расстарался, гнал лодку, обходя все пороги и мели. Нёс её, словно пушинку. Так что к вечеру рыбаки были уже на месте, у деревни. А там их конечно ждали. И едва лодка коснулась берега, как все женщины деревни бросились к ней, но первой подбежала тигрица.
– Где мои тигрята!?… Верните мне их немедленно!… – сходу грозно потребовала она. А рыбаки и слова ей сказать не посмели. Молча,
И только они все четверо достигли другого берега, как воды реки вновь поднялись и брод мигом исчез. А в следующую секунду исчезла и величественная женщина в оранжевом сари, а вместо неё появилась прежняя рыжая мать-тигрица. Тигрятки так обрадовались её внезапному превращению, что все трое хором замурлыкали. А как же иначе, ведь они столько маму не видели, бедняги.
– Ну что, мои милые тигрятки-шалунишки,… идёмте домой,… я вас молочком накормлю, а то ведь наверняка проголодались, пока путешествовали… – ласково рыкнула тигрятам мама, и все они тут же растворились в зарослях джунглей, началась их дорога домой.
А тем временем в деревне все дети, вдруг как по команде, стали просыпаться. Кончился срок действия ядовитого дыхания. Не было больше женщины-тигрицы, не стало и её волшебного заклятья. То-то тут в посёлке сразу праздник начался. Матери и отцы ликовали, от радости места себе не находили. Плакали и смеялись одновременно, ведь счастье опять вернулось в их семьи. И с тех пор все жители деревни, раз и навсегда, зареклись связываться со своими соседями тиграми. Больше никогда и ни за что их не трогали, и уж конечно ни в коем случае не обижали их маленьких деток котят.
Ну а наши белые тигрята-непоседы вскоре благополучно добрались до своего дома. И в тот же день перестали противоречить маме-тигрице. Отныне во всём её слушались и повиновались ей. Благодаря чему, по мере роста, преобразились в могучих и благовоспитанных красавцев. А в народном эпосе Индии даже появились сказанья о них, где говорится, как братья тигры стали верными спутниками и помощниками трёх главных индуистских богов – Брахмы, Вишны и Шивы. Вот такая интересная и, несомненно, поучительная история произошла когда-то на берегах прекрасной Брахмапутры…
Конец
Сказка о юном табунщике Самбу, его прекрасной возлюбленной Улпане и страшном змее Олгой-Хорхое
1
Давным-давно во времена сиятельных королей и великих императоров на просторах безмерной пустыни Гоби, в центральной Азии, в славном монгольском государстве жил и взращивал племенных лошадей старый табунщик Эзен из древнего рода Хуланов. Согласитесь, немного странное имя, хотя означает оно всего лишь «повелитель диких лошадей». И в этом нет ничего удивительного, ведь давно известно, что монголы люди неоседлые, а кочевые.
Ну а чтобы лошадей было в достатке, и все они были пригодными к длительным походам, существовали огромные табуны. А те люди, кто взращивал, ухаживал, и притом ещё являлся хозяином табуна, в те времена называли табунщиками. И заметьте, не пастухами, не погонщиками, или ещё как, а именно почётно и уважительно – табунщиками. Кстати, уважение к ним было не случайно, ведь от табунщика зависело, какие лошади вырастут в его табуне; здоровые, сильные, выносливые или наоборот, слабые и ни к чему негодные.
А для кочевого образа жизни это очень важно, ведь даже сам монгольский правитель Великий хан Батый подолгу на одном месте не засиживался. Надоест ему стоять где-нибудь в степи, соберёт он свой шатёр и тут же в дорогу к дальним рубежам в поход отправится. А с ним и вся его ханская ставка с войском в путь спешит. Так и кочевал он по всей Азии, и не только по ней. Где-нибудь войну затеет, с неприятелем сражение начнёт, а где и просто нападёт да богатой добычей разживётся. Одним словом неспокойный был человек, постоянно в движении.
А потому ему и его войску всегда требовалось огромное количество лошадей. А где же их взять, как не у табунщиков. Оттого табунщикам почёт и уважение было, но и спрос великий. Лошади всегда требовались отборные, боевые, трудолюбивые, выносливые, выращенные специально для дальних походов, чтоб в пути не подводили. А таких лошадей выращивать очень трудно. И поэтому табунщиком мог стать не абы кто, а только человек с малых лет знакомый с секретами этого сложного и ответственного ремесла. Притом секреты те передавались из поколения в поколение, от старших к младшим, от отца к сыну, и занятие это считалось наследственным.
2
Вот и у табунщика Эзена тоже имелся свой наследник его родовых секретов. И это был его юный сын, носивший звучное и красивое имя Самбу, притом с ударением на первый слог. А означало это имя, что его владелец; смелый, умный, добрый, честный, усидчивый и уверенный в себе человек. Собственно Самбу таким и был. Кстати, этим летом ему исполнилось семнадцать лет. А для юноши это самый возраст, чтоб проявить себя и показать на что он способен.
Так что Самбу теперь только и делал, что изо дня в день доказывал своему отцу насколько он готов к самостоятельной жизни. Самбу уже не раз показывал ему своё мастерство. Отлично управлял лошадьми, лелеял, холил их, перегонял с места на место многочисленные табуны. При этом выбирал самые лучшие, самые просторные пастбища и угодья, где лошадям было бы привольно и сытно пастись.
– Смотри отец, как слушаются меня лошади!… Обрати внимание, как легко я нахожу общий язык с вожаком табуна!… Какое направление я ему задам, туда он и ведёт всех остальных!… Пусть наши лошади не так красивы и обаятельны, как арабские скакуны, зато они сильны, умны, выносливы и незаменимы в дальних походах!… Думаю, посланник нашего великого хана, приехав к нам завтра, будет ими очень доволен!… – подготовив для пополнения ханского войска отборных жеребцов, горделиво заявил отцу Самбу в самый канун новых смотрин табуна.