Еще раз о голом короле (сборник)
Шрифт:
Толпа заметно поскучнела, потеряла интерес к происходящему и стала потихоньку разбредаться по этажам. Полицейские оттерли в сторону мадам Лоран и вполголоса уточняли с ней какие-то формальности. В холле остались только две пары – Рикардо и Долорес, Толик и Сильви.
Рикардо отвесил Толику картинный поклон и, сделав серьезное и важное лицо, произнес несколько фраз на своем ломаном французском.
– Рикардо говорит, что он приносит тебе свою благодарность!.. – бесстрастно перевела Сильви. – Сегодня ты помог не Рикардо
– Пошел он в жопу со своей революцией!.. – приветливо улыбаясь, ответил Толик. – У меня от своей изжога!.. Робеспьеров до хера, а работать некому!..
– Так и перевести? – без улыбки спросила Сильви. – Нет уж, я сделаю свой перевод!.. Во избежание неприятностей!..
Видимо, Сильви сделала перевод, весьма далекий от оригинала, ибо Рикардо расплылся в довольной улыбке и разразился еще более пространной тирадой.
– Рикардо очень рад, что вы единомышленники! – перевела Сильви. – Сегодня годовщина свадьбы Рикардо и Долорес!.. Приглашены только самые близкие друзья!.. Семья Фуэнтес считает нас таковыми!..
…И снова затрещали маракасы и застонали гитары. Гостей набралось человек пятнадцать, мужчины и женщины, в основном молодежь. Гортанные, смуглые, белозубые – все они, видимо, были детьми одной и той же страны.
Улыбающийся Рикардо галантно наполнял бокалы и делал пряные комплименты женщинам. Танцующая Долорес раскручивала юбку вокруг бедер, время от времени демонстрируя присутствующим трусики цвета кумача. Томный Хорхе Гонсалес смотрел на нее глазами, похожими на две лопающиеся от сока вишни.
Толик и Сильви толкались среди танцующих пар, как два пэтэушника на выпускном балу. Толику было хорошо и спокойно. Даже портрет Маркса на стене не вызывал у него никаких эмоций: дед как дед, а если прищуриться, то даже смахивает на Дарвина.
Неожиданно музыка оборвалась – Рикардо пожелал сказать спич. Говорил он долго, хрипло и энергично, рубя воздух обеими руками, как, в общем, и полагается уважающему себя лидеру. Глаза присутствующих горели нездешним огнем, некоторые сморкались в носовые платки…
– Ты бы хоть перевела! – шепотом попросил Толик. – А то сижу, как тумбочка!..
– Он говорит по-испански! – так же шепотом ответила Сильви. – Я поняла только два слова – «любовь» и «революция»!
Рикардо закончил речь и тут же запел «Интернационал», все слаженно поддержали, видимо, это было традицией. Толик пел вместе со всеми, пел по-русски, с трудом вспоминая слова.
Сильви толкнула его в бок, он поднял глаза и поперхнулся на середине фразы. В проеме открытой двери стоял Андрей. Лицо его было насмешливо и спокойно. Толик судорожно по-озирался – никто не обращал на него внимания. Тогда он потихоньку выбрался из-за стола и почему-то чуть не на цыпочках вышел из комнаты, не забыв аккуратно притворить за собой дверь.
– Славные
– Понадобится – разучу!.. – окрысился Толик. – Это не твое дело!.. И вообще мне надоело, что ты учишь меня жить!..
– Да что ты?.. – Андрей округлил глаза. – А тебе не надоело, что я оплачиваю твое существование?.. Или это тоже не мое дело?..
– Пойми меня правильно!.. – Толик сбавил тон. – Я очень благодарен тебе за поддержку… Но нельзя же обращаться со мной, как с семилетним пацаном!..
Внезапно «Интернационал», уже набравший было грозовые обертона, оборвался на полуфразе. Дверь комнаты Фуэнтесов с треском распахнулась, и оттуда панической ласточкой выпорхнул Хорхе Гонсалес. Изящно приземлившись на своей обычной посадочной площадке, он быстро вскочил на ноги, одернул задравшийся пиджак и, заметив случайных зрителей, философически развел руками: мол, чего же иного ждать от этого дикаря Рикардо, такой уж у него поганый характер!..
– Как мило!.. – восхитился Андрей. – Простенько и доступно!.. И часто вы так развлекаетесь?..
– Рядовой аттракцион!.. – прокомментировал Толик. – Орлята учатся летать!.. У нас еще и лилипуты есть!..
– А теперь о деле!.. – посерьезнел Андрей. – Некая дама прочла пяток твоих рассказов и, кажется, готова их напечатать!..
– Правда?.. – вскинулся Толик. – Так что же ты молчал?.. Пять рассказов – это, конечно, чепуха, но лиха беда начало… А что за дама?..
– Сурьезная дама! – успокоил его Андрей. – Пра-пра-пра… правнучка художника Кипренского. Или его однофамилица. Очень авторитетна в русских издательских кругах!..
– Спасибо тебе, Андрей! – Толик растрогался до слез. – Ты настоящий товарищ!.. А то я уж было перестал надеяться!..
– А ты не торопись надеяться! – остудил Толика Андрей. – Сначала вам надо познакомиться!.. Так что живо собирайся и спускайся вниз!..
…Ресторанчик был заполнен наполовину. Публика здесь собралась в основном пожилая и спокойная. Только в темной нише, как кроты в норе, возились невидимые до поры оркестранты, – видимо, готовились к выступлению.
– Здесь бывают только русские, – пояснил Андрей. – Русская кухня, русский оркестр… Хотя все это, конечно, клюква для старичков… Повспоминать, поплакать… Молодежь сюда практически не ходит…
– Мадам заставляет себя ждать! – Толик глянул на часы. – Ты уверен, что она вообще придет?..
– Не нервничай! – Андрей критически оглядел своего подопечного. – Что ты насупился, как милиционер в засаде?.. Ослабь галстук, взбей челку и вообще веди себя попроще…
– Шармерствовать я не буду! – гордо заявил Толик. – Я не Ален Делон!..