Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели
Шрифт:
Если что и приходилось ему делать, то не для страны, а для «семьи». Это с его подачи в короткие сроки было разграблено все созданное в стране трудом многих поколений. Это при нем стал нищим народ, а нувориши стали скупать замки и земли за границей, футбольные команды и личные яхты и самолеты…
Этот товарищ вообще имел в уме только одну идею: удержаться на вершине власти, даже ценой разорения страны. Он своим правлением иллюстрировал один парадокс, хорошо показанный в детском мультике «Убить дракона». На бой с кровожадным драконом всегда выходил храбрец (оппозиция, секретарь обкома против
Строим капитализм!
Хоть запоздало, но не поздно
России дали оживеть,
и всё, что насмерть не замерзло,
пошло цвести и плесневеть.
Написан этот раздел не столько для общего трепа о социализме и капитализме, сколько для привязки к времени, в котором пишется вся глава (начало 2006 года).
Для начала следует рассмотреть вопрос о планировании – главном козыре социалистического хозяйства. Конечно, планирование – великое и нужное дело. Даже при разухабистом капитализме для работы составляются всевозможные планы, бизнес-планы и т. д. А при плановом социалистическом хозяйстве все – от последнего гвоздя до лимитов по труду (в том числе – зарплаты) было запланировано в Центре на год, точнее – на два вперед. Планы – очень точные и подробные. (Я не касаюсь стратегических планов: они имели декларативно-политический характер и заранее были обречены на невыполнение).
Когда я стал Главным сварщиком Управления Монтажных Работ (УМР), то есть – главным специалистом военного монтажного треста, я всеми органами чувств понял прелести плановой системы. В начале каждого года я, как и другие специалисты УМР и всего СССР, начинал составлять огромные «простыни» планового заказа на следующий год. В подробных ведомостях заказа уже была перечислена вся продукция заводов и фабрик, прямо по маркам и названиям. Я должен был четко написать: сколько по месяцам и кварталам всем частям моей организации потребуется в следующем году: трансформаторов Х, электродов Y, кабелей Z, рентгеновских аппаратов, термических печей, полуавтоматов, вольфрама, аргона, горелок, серебра, спирта, фотопленки и т. д., и т. п. Все это добро надо было заказать совершенно точно – так, как обозначено в заказных ведомостях: по названиям, маркам, размерам – всего больше тысячи наименований.
Естественно, чтобы как-то обезопасить свою организацию, заказывать надо было побольше: за спрос денег не берут. Да и действующие заводы надо было загружать: там люди, они должны получать зарплату, для чего надо производить некую продукцию… Причем никто из потребителей заказанной продукции еще не знал главного: а что же он будет делать в следующем году? Наше задание будет получено в лучшем случае только в начале следующего года. Тем не менее – ведомости исправно заполнялись. Где-то наверху они суммировались. На этом основании возникала Цифра, которая ставала Планом для производителя, для заводов и фабрик.
На следующий год мы получаем заказанное. Но оказывается, что все уже изменилось, наши задания и планы – совсем другие, оборудование
Кое-что нужное нам есть у соседей. Но даже узнать об этом нельзя в «режимных» организациях. Любые же «неформальные» обмены, бартеры – это криминал, на котором «погорел» не один хозяйственник и снабженец. В результате мы испытывали жесточайший голод в самом необходимом оборудовании и материалах, в то время когда склады под завязку были забиты «неликвидами», которые нельзя использовать или продать. Гигантская система работала на уже переполненные склады при острейшем дефиците самого необходимого.
Вот реальный производственный пример. Для установки по плазменной резке труб мне понадобились электродвигатели постоянного тока, потребность в которых раньше я никак не мог предвидеть. Иду к своему другу, начальнику цеха на предприятии «ЭРА», прошу помочь. «А где же ты был в пятницу??? – спрашивает друг. – Был субботник, очищали завод, и 20 новеньких списанных двигателей по давно отмененному заказу мы зарыли на свалке! Ни продать, ни подарить их мы не имели права, поэтому зарыли очень глубоко, не откопаешь теперь!».
И еще пример. Заказываю и несколько лет не могу получить крайне нужный мощный промышленный рентгеновский аппарат для контроля сварки. Случайно обнаруживаю его на складе. Попал он к нам давно и случайно, с искаженным названием, и спецы склада приобщили его к медицинским товарам.
При защите «простыней» заказа в Москве главк свои неликвиды вынужден силой навязывать нижестоящим: дадим тебе просимую конфетку А, если возьмешь не нужные никому три бяки Б, которые мертвым грузом осядут на балансе и уже давно переполненных складах, но уже – «нижестоящих»…
Наглядно можно показать это безобразие и на бытовом уровне. Наши гаражи забиты «железом» для «Москвичей» и «Жигулей», добытым по случаям. Когда «дают» – берешь про запас. А очень нужное – дефицит – отсутствует или достается тоже для запаса или спекуляции на черном рынке только «лицам, приближенным к императору».
Еще пример из сельского хозяйства, несколько под другим углом. Коллективные хозяйства в теории – самый выгодный вид объединения, кооперации в сельском хозяйстве. Нет карликовых наделов, где собственники должны горбатиться вручную и круглосуточно. Большие плантации и фермы, широкое применение механизмов и передовых технологий, высокая производительность труда, высвобождение времени трудящихся для личного развития и отдыха…
Все прекрасно, но, увы, – только в теории. Практически – все получается с точностью до наоборот. Не учтена подлая психология человека: колхозы немедленно обрастают паразитами, желающими хорошо жить и ничего не делать. У тружеников опускаются руки: почему я должен горбатиться «на дядю»? Начинается «принудиловка», типа «обязательного минимума трудодней». А из теории известно, что рабский труд – самый малоэффективный. Мы еще не сказали, что государство бессовестно обирало колхозы: у государства тьма своих тунеядцев, которые «хочут» кушать.