«Эсфирь», трагедия из священного писания...

Бестужев-Марлинский Александр Александрович

Пустой набор слов не упущен в переводе, дабы привлечь хоть шумом внимание зрителей:

Ужасным неким сном сей ночью пораженный,Царь тяжкою тоской скорбит обремененный. —

Или:

Всю ночь он простонал, порывно вопиющий. —

И фигура повторения не была забыта. Например:

…Смирит смиреньем,…Отмстил отмщеньем,…Претя прещеньем.и проч. —

Один только очищенный вкус не удостоился быть сотрудником г. переводчика. У него самая неупотребительная, заржавевшая

славянщизна перемешана весьма неосторожно с простейшими русскими словами. После выражений: возвративый, облегчивши, летяй, Веньяминлих, отвращшу же лице, бо, еще, се не бе, – встречаем: у дверей, страшно стало, обвешанного, целые три дни, никого, инде, воспятил, кормильца моего, воня, гадов, и тому подобные низости, недостойные языка трагедии. Равномерно и в следующих стихах не много найдем прелестей:

…Изорвем по кускам.

Или:

Режут младенцев…

Признаться, они и взрослым режут уши. Или:

…Богам честь блудну воздала.От света блазного… или б лозные зеницы.И здесь нога твоя уткнется в трупы мертвы.

Или:

Кто честная в женах труждалася тобой?

Бесполезно, кажется, разбирать сии стихи. Всяк видит, всяк чувствует, сколь они безвкусны и неблагопристойны. Кто не скажет, прочитавши нашу «Эсфирь», что она есть пародия «Эсфири» Расиновой? Стихов:

Пред ним ниц падшие врагиПолижут персть его ноги —

нет в подлиннике; но можно ли было выпустить такие замысловатые, бесценные картины! Они венчают весь перевод. – Воображение поражается новостию зрелища (каким образом, до этого нет дела), слух пленен красотой выражения – один вкус страждет, но вкус, как и лавровые листья, теперь нужен в одних кушаньях.

Выражения: ценней, искомая, в дар себе взыщи неприличны высокому слогу. Первое употребляется только в политической экономии, второе в математике, а последнее в одних приказах.

Наконец, следуя, порядку г. переводчика, мы примемся за грамматику, которую он сам, как кажется, считал последним делом. Не останавливаюсь на новоизобретенных словах, каковы: стуженье (вместо: стужание, от глагола стужать), присущее, преступок, воградил и тому подобных, и на том, что прилагательные стоят иногда вместо причастий, как, например:

Когда торжественным врагам (вм. торжествующим).

Или:

Сколь заблужденный царь опасен, сестры, нам!

Где и кем заблужденный? Иной подумает – в лесу, каким-нибудь лешим. Все сии ошибки ничтожны перед следующими:

И даже потупить очей (вм. очи) пренебрегает.В нем (вм. у него) очи гневные сверкали.

Или:

До солнцева (вм. до солнечного) восхода.

Или:

…Жизнь.Не крови ль достоит, ты коей (вм.

от коей) рождена.

Или:

Успел он каждый раз взор стражи ослепить.

И русский мог написать это! – Если Мардохей был там несколько раз, то для чего не сказать в прошедшем многократном времени: успевал, ослеплять? «Но тогда б не вышло рифмы!» А, извините мою недогадливость!

Был род израилев по всей лицу земли,Их буйны племена во множестве цвели…

О просвещение! – Кто б поверил за двадцать лет пред сим, что можно говорить: по всей лицу, и после имени существительного в единственном числе ставить местоимение во множественном?

…Созиждил…

Пощадите! Сжальтесь, хоть над бедным славянским языком; сами татары так не колесовали его.

Сей бог, всевластвуяй землей и небесами.

Неправильно. Глагол средний властвовать требует всегда предлога над; говорят: владеть народом, страстьми, но властвовать над смертными, над стихиями и проч.

Так царь творит неметь гортань клеветника!

Нестерпимый, непростительный галлицизм! Скоро станут говорить на театре (чего боже сохрани!): сделай подать мой меч! Скоро будуарный язык со всей своею пестротою переселится на сцену!

Мардохей.Царь! Бог да сохранит тебя на многи лета, Но смерть еврей близка, без скорого завета…Артакс.Внушаю речь.

А я протираю глаза, перебираю все двусмысленные глаголы, но никак не нахожу смысла. Наконец прибегаю к Расину. У него сказано: je t'entends. [10] Поэтому внимать и внушать все равно? Благодарим за новую грамматику. Однако ж, покуда оной не выучимся, я буду говорить: je n'entends pas. [11]

10

я тебя слушаю (тебе внимаю) (франц.).

11

я не слышу (не понимаю) (франц.).

В заключение следует строфа, которая, яко образцовое произведение, была на славу помещена в журналах. Оную поет одна израильтянка, начиная так:

Я зрел: враг божий вознесенныйГоре возрос из дольних недр и проч.

После всего сказанного, когда женское лицо может говорить: я зрел, я протек и проч. в лучшей строфе, что должно заключить о прочих? Впрочем, если вкус, грамматика и смысл подлинника суть безделки, как полагают многие, то перевод «Эсфири», сходный с оригиналом только числом стихов, может почесться весьма хорошим. Не обязавшись перепечатывать «Эсфирь» снова, оканчиваю замечания сии, хотя они могли б быть бесконечны. Особы, желающие увериться в истине их, могут получить подлинник перевода «Эсфири» у театральных дверей за сходную цену, с полною коллекциею его красот и недостатков.