Еська
Шрифт:
Первым делом Еська на ступни глянул. Да и вздохнул с облегчением: обратно они на своём месте пребывали, токмо низ портков малость промок, ну да это обсохнется.
Тут уж показал Еська, что и он етикет не понаслышке знает. Встал прямо и поклон низкий отдал.
А Набольший ему:
– За что ж благодарить меня? Ты сам управился. А таперича помогу я тебе до места добраться.
– Благодарствую, –
Усмехнулся Набольший:
– Покудова, – говорит, – ты небеса ишо куда погаже того болота не затянул, я лучше тебя доставлю в цельности и сохранности.
– Да мне ить не в одно место надобно. Сперва сбираюсь я Фряню забрать, а уж после с нею вместе в родные места подамся. Небось где-либо поблизь от брата родного найдётся местечко, чтобы тама осесть нам, да до века и прожить вдвоём, а коли ты, твоя милость, нам ишо детишков пошлёшь, так с ими вместе.
– Ну, насчёт того, чтоб до века жить с места не сходя, это оно видать будет. – Набольший молвит и ус свой теребит седой. – Да не об том сейчас речь.
Принагнулся малость, спустил руку куды-то вниз под облако, да и достал оттудова Фряню.
Пообнималась она с Еською, ясно дело, по-бабьи слезу пролила, а после Еська всё ей объяснил. Поклонилася Фряня Набольшему и так молвила:
– Благадарю тебя за добро твоё да ласку, только я без моей Бурёнки никуды не могу двигаться. Потому она у меня нынче с утра недоена, да и после – кому я её доверить могу?
Ладно. Спустил Набольший руку и на облако Бурёнку поставил.
– Вот теперя я готовая, – Фряня говорит.
Да только Бурёнка голос подала:
– Му, – говорит.
И все это «му» поняли. А обозначало оно в точности вот чего: «Я бы рада с вами переселиться. Да только куда же ж я без Мурки?»
– И верно, – Фряня руками всплеснула, – как это я Мурочку позабыла!
Ну, Набольший и Мурку к им присовокупил. Да только та припомнила Жучку.
– Какая тебе Жучка! – Фряня говорит. – Ты ж с ей дралася всегда, мало не до крови.
– А энто
Осерчал Набольший:
– Для того ль я вас по всей земле рассеивал, чтоб обратно в едину кучу собирать? Вот вам Жучка, но уж коли и она кого взять потребует, всех обратно сгоню, и живите где жили.
Однако Жучка, как хозяюшку свою увидала, боле уж ничего не возжелала.
Протянул Набольший руку в сторону, поймал тучку, котора мимо пролётывала, установил на неё Еську, Фряню и всю прочую живность, да как дунет! Облачко вмиг с ими со всеми умчалось и прямо перед Мартемьяновой хатой опустилося.
3
Как Мартемьян с Сирюхой их встречали, сколько слёз было пролито да сколько вина выпито, того я вам сказывать не стану, потому вы сами понятие должны иметь и смекать, кака радость всем была с того свиданья.
После Сирюха украдкою Еську в огород свела. А тама росло растенье невиданное: ствол – чисто морковка, сажени в две высотою, а заместо веток да сучков – картоха.
– Помнишь, небось, свой подарочек, – Сирюха спрашивает. – Долгонько я им любовалася после как ты ушёл. Не едину слезу уронила, об тебе вспоминаючи. А как Еська-меньшой родился, я его закопала. Да он вырос и вот каки плоды дал. Даже с города прохвесоры приезжали, спрашивали: «Как, мол, вы такого добилися?» Ну да я не сказывала. Так и уехали, головами своими качая и твердя, что по науке ихней энто явленье необъяснимое, и посему его вроде как и вовсе нету.
И боле уж промеж Сирюхи и Еськи разговора о былом не велося.
Тут и сказке нашей конец. Потому путь героя нашего, к тому месту придя, откудова и зачинался, узелком завязался. И сказала ему Фряня:
– Ну, Есюшка, теперя нам до веку отседова никуды не двигаться.
А Еська поцаловал её ласково, да и молвил словами Набольшего:
– Тама, Фрянюшка, видать будет.
Так и мы Набольшего же словами исторью свою закончим:
– Да не об том сейчас речь.