Эскадрилья ведет бой
Шрифт:
В то же время в ходе боев этого дня проявились и недостатки, которые должны были бы насторожить всех…
О них хорошо, убедительно сказал на разборе Покрышкин.
— Опять допускаются нарушения радиодисциплины, — с возмущением говорил он. — То, что ругаются, — ладно: душу отводят. Но перебивают один другого, передающий не называет своего позывного, некоторые включаются в радиообмен и забывают выключить передатчик. Почему сбили Примаченко? — комдив, задав вопрос, сам же и стал отвечать на него: — Потому что его ведущий ни свой позывной не назвал, ни позывной ведомого. Вышло, что он предупреждает всех, а не одного
Еремин, услышав свою фамилию, встал, выпрямился. Лицо, ободранное, исхлестанное ветками в момент приземления, сразу же налилось багровостью.
— Слышал предупреждение?
Глаза комдива смотрели в упор, и комэск, испытывая неловкость за свою оплошность, к тому же, зная, чем она могла обернуться, честно ответил:
— Да что и говорить, товарищ командир: конечно, не слышал. Уже в атаку пошел, по «юнкерсам» бью — азарт охватил, даже забыл, что тангенту нажатой держу.
— А что ведомый?
Вскочил напружиненный Новиков:
— Сам из-под «фоккера» выкручивался, но Еремину кричал:
— Сзади «фока»!
— Все вы — «фока», «фока»! Готовиться на земле лучше надо! И меньше в воздухе болтать. Сколько раз об этом напоминать надо? Уже и командир корпуса мне за вас замечание сделал: во-первых, шумите без толку, во-вторых, с его станцией наведения ведущие почему-то не связываются, а ведь она для нас — главная… И еще одно. Из-за лишней болтовни пеленгатор невозможно, когда это необходимо, использовать.
Высказал Покрышкин свои замечания — и вроде бы душу отвел. Хоть и резковато говорил, но знал и верил: ребята все учтут и постараются не повторять недостатков. Эта мысль, эта уверенность помогла Покрышкину строить вторую часть выступления, нацеленную уже вперед, в завтрашний день. Летчики внимательно ловили каждое слово командира дивизии, осмысливая его новые рекомендации по тактике.
— Противник широко применяет свой старый метод — высылает в районы предстоящего бомбометания группы «расчистки воздуха». Идет он и на различного рода уловки и ухищрения, стремясь «выманивать» наши истребители, уводить их из районов прикрытия. Не поддавайтесь на удочку, не увлекайтесь, присматривайтесь, думайте, оценивайте ситуацию. Учтите еще одно: ходят вражеские «охотники», подлавливают оторвавшиеся от групп и неорганизованно выходящие из боя самолеты — будь это одиночный или пара. Летают мастера, бьют с высоты на больших скоростях. Выполняют только одну атаку — и сразу же уходят… Воздушные сражения над Яссами во многом напоминают кульминационные воздушные бои в небе Кубани — как по массированности, так и тактикой: смешанные группы разнотипных самолетов эшелонируются по высоте, идут «волнами», противник применяет хитрость…
Покрышкин помолчал, словно бы изучая, все ли в аудитории восприняли сказанное, и продолжал:
— Общая обстановка: противник упорно пытается прорвать нашу оборону, разорвать боевые порядки сильными ударами на небольших по протяженности участках фронта. Завтра с рассвета быть готовыми работать большими группами по 12 — 16 самолетов с перекрытием по времени, и каждая очередная группа будет находиться в готовности номер один: возможно, придется вылетать всем составом полка. Речкалов, помоги Глинке создать стабильные группы. Он ведь новый человек в полку.
…И вот наступил день 31 мая. Он действительно оказался сложным и трудным. И даже
Первый вылет состоялся на рассвете. В пять сорок пять вылетает группа Еремина в составе двенадцати самолетов в тот же Район. Иду в паре с Лихачевым, на самом «верху».
Тут надо пояснить: у меня теперь два ведомых, которых беру поочередно на задания, даю им «провозные», как говорят авиаторы. Хорошо уже дерутся оба — и Жигалов, и Лихачев. У Лихачева есть сбитые самолеты.
Уже в конце патрулирования обнаружили две группы Ю-87 общим числом 27 самолетов и одиннадцать Ю-88. Каждая прикрыта была восьмеркой Me-109. Сбили шесть самолетов врага…
Второй вылет в тот день явился для нас суровым предостережением от погони за количеством сбитых самолетов и непомерного увлечения личного счета побед в воздухе, что приводило к нарушениям боевого порядка и управления воздушным боем, а в результате этого — к неоправданным потерям.
…Было девять сорок утра. На взлет уходят четырнадцать истребителей — экипажи первой и третьей эскадрилий. Во главе ударной восьмерки — Александр Клубов.
Иду в составе шестерки прикрытия, которую ведет командир всей группы майор Речкалов. Высота — 5 тысяч метров. Район прикрытия — станция Ларга. Земля просматривается будто сквозь толстое синеватое стекло — дымка тяжело повисла.
Группа Клубова идет ниже нас. Других самолетов нигде не видно.
Клубов, судя по его ответу радиостанции наведения, видит противника. Странно, мне с высоты еще не удалось обнаружить врага, а он уже видит!..
— Клубов, атакуй: прикрою! — подает команду Речкалов командиру ударной восьмерки.
Но не прошло и нескольких мгновений, как пара Григория Речкалова круто устремилась вниз. За ней следом почти отвесно своими парами ныряем в бездну и мы с Чистовым. Пикируем долго. Стрелка высотомера быстро идет по кругу. Хорошо уже видна группа Клубова, атакующая на догоне три десятки Ю-87. Что происходит? Почему это мы вдруг вместо прикрытия взяли на себя иные функции?
Мимо нас, ведя огонь, снарядами проносятся «мессершмитты». Сцепиться бы с ними, не пустить к истребителям группы Клубова. Но Речкалов и Чистов, поймав в прицел по «юнкерсу», уже стреляют.
Группы смешались, «разделение труда» не устояло перед азартом, подогретым желанием пополнить личный боевой счет.
Эфир забит командами, треском и шорохом, какими-то возгласами, бранными словами. Вслушивайся — не вслушивайся, лови знакомый голос — не лови, ничего все равно не разберешь в этом диком смешении звуков.
Тем временем «мессершмитты» и «фоккеры» парами и четверками подходят в район боя с разных направлений, с разных высот и сразу же, с ходу устремляются на нас.
Первую атаку ударная группа провела удачно: Клубов сбил подряд два Ю-87. Затем, вступив в схватку с четырьмя ФВ-190 и двумя Me-109, отправил одного «фоккера» на землю. Речкалов тоже сбил одного. Николай Чистов довел свой счет до девяти, а Николай Карпов уничтожил восьмого.
Успех подбодрил. Но упиваться победой было еще очень рано: куда ни глянь — одни кресты мелькают. Впечатление такое, что вся наша группа оказалась в западне, в окружении вражеских истребителей. И уже не бой идет, а свалка образовалась, ревущий клубок крутится в небесном пространстве, сверкает фейерверком трасс. А его, этот клубок, все время держат под огнем вражеские истребители.