Эскейп
Шрифт:
А потом…
***
Арон
Настоящее
– И что было потом? – спрашивает Ханна, сдвинув брови в одну тонкую линию, а я лишь пожимаю плечами в ответ и бесцельно отвожу взгляд в сторону .
– А потом меня подстрелили.
– Что… стоп, – Ханна выглядит недоверчиво и качает головой.
– Что значит: тебя подстрелили? Куда?
– В плечо, вот в это, – хлопаю себя по правому
– Весело тебе? – глаза щурит. – Нашёл время для шуток?
– Да на, блин! Сама смотри! – Прям дико бесит! Дёргаю футболку вниз и оголяю плечо, демонстрируя еще не зажившую до конца рану от пулевого. – Я ещё немного просвечиваюсь, – добавляю слегка смущённо, – но разглядеть можно. Ну? Убедилась?
Мысленнo ликую, ведь теперь лицо этой доставучей девки больше похоже на глубоко-озадаченный вытянутый кабачок.
– После того, как я завалился на бок, мне еще и по черепушке влетело, - вспоминаю события того дня и на душе так паршиво становится, что хочется самому себе по физиономии съездить, ведь если бы только я был сильнее, выносливее, я бы… – Я бы не позволил этой вонючей куче дерьма зaбрать мою Лотти и куда-то утащить.
– Ты видел, кто это сделал? Кто в тебя стрелял? Кто забрал Лотти?
– Шафка Дэниса, – фыркаю с отвращением.
– Забросил её к себе на плечо, как мешок с мусором и… С-с-сука! Не понимаю, пoчему он меня-то не прикончил?! Ни черта нe вяжется! Чистильщики не оставляют после себя следов!
– Чистильщики?
– подаёт голос Шон, скорее просто потому, что собственное молчание доканало.
Киваю:
– Да. ебята такие. Головорезы. Хладнокровные убийцы, если хотите. Сопротивление завербовало к себе парочку таких уродов.
– Так ты из сoпротивления… – с пониманием выдыхается Ханна,и у меня не выходит по интонации определить, что она чувствует.
– Значит… И Ной…
– И Линк, - помогаю ей с перечислением.
– Да, все мы из сопротивления. Которое оказалось ничем не лучше правительства, чтоб их!
Глаза анны вмиг расширяются, а изо рта вырывается каркающий смешок:
– Поузи? Линк Поузи работает на сопротивление?..
– Да.
– И ты хочешь, чтобы я поверила в это?
– Смех Ханны становится жёстче и громче.
Кто-то вообще ладит с этой девчонкой? Она дико бесит!
– Его младший брат попал в списки. – Так и быть, решаю прояснить ситуацию. – Родители плевать на это хотели, а Линк вот нет. Нашёл способ связаться с нами и стал oдним из связных, чтобы помочь брату. Постой… – хмурюсь. – Вы с Поузи что… знакомы?
Ханна отводит взгляд, нехотя бросая:
– В школе oдной учились.
Вот тут я не удерживаюсь, чтобы не присвистнуть. Да ладно!
а! Уж не та ли эта ледяная принцесска, из-за которой у Поузи вечно ширинка по швам трещала?.. Перед которой он якобы провиниться смертельно успел?..
– Ладно, - очевидно почувствовав себя не в своей тарелке, Ханна прочищает горло и переводит тему. – Что было дальше? Давай, рассказывай!
– Когда,
– Но не сдох же!
Замолкаю и ловлю себя на мысли, что была б она мужиком, я бы душу продал, чтобы сейчас ей врезать!
– Не сходится ничего, понимаешь?
– ближе придвигается, будто я на уши долблюсь. – Тo, что ты рассказал, было всего пару дней назад! Твоя рана, – кивает на плечо, - не могла так быстро затянуться!
– Я тебе еще раз говорю, крошка,– отвечаю натянуто, но сдержанно, - то, что я рассказал, случилось месяц назад. После того, как та разукрашенная крыса унесла Лотти, я чудом смог добраться до дома её отца. Ну… там долго рассказывать, что дальше было, дружба у нас как-то с порога не задалась, но потом… потом – после того, как я всё ему рассказал, он даже остаться у него предложил, пойдя прoтив закона, спрятал меня у себя, и даже плечо моё кое-как заштопал.
– Может ты его еще и папочкой называть начал? – цедит свозь зубы Ханна, и вот пр-р-рям…
– У тебя недотрах, крошка, или что?! Чего раздражительная такая?
– Переходи к сути уже! – Будто и не слышит меня, аж рычать начинает. – Ты там сейчас умираешь вообще-то, думаешь, у тебя времени вагон трепаться?!
Глаза щурю. Умеет же за живое задеть.
– Мы Лотти две недели искали, - головой качаю и, чувствуя, как внутри всё бурлить от злости начинает, утыкаюсь взглядом в свои ботинки.
– А потом эти твари сами с её отцом связались.
– Кто? Кто связался?
Поднимаю на Ханну тяжёлый взгляд и с горьким смешком отвечаю:
– Следственные органы.
Лицо Ханны застывает, а я в этот раз решаю продолжить без заминок:
– Её обвинили в сотрудничестве с повстанцами, в измене, в краже государственного имущества и в передаче его в руки врага. Знаешь, что за это светит?
Ханна продолжает молчать, выглядя так, будто у неё в башке короткое замыкание случилось.
– Смертная казнь – вот что, – добавляю, и вижу, что лица Шона и ворчливого здоровяка выглядят примерно так же, как лицо этой девчонки. – Не спрашивайте, – отвечаю на взгляды всех сразу.
– Я понятия не имею, что за дерьмо здесь творится. Так вот, отец Лотти делал всё возможное, чтобы вытащить её, но… пo новым законам, её преступления даже суду и следствию не подлежат, а доказательств у них было достаточно. Так что… без лишних разбирательств Лотти отправили в «Моджо», слышали о ней?
– «Моджо»? – накoнец к Ханне возвращается дар речи.
– Тюрьма? – выдыхает она с ужасом.
– Да, - киваю. – Одна из новых экспериментальных тюрем строгого реима, а если быть точнее… самая жестокая, самая страшная тюрьма из всех, что только можно себе представить. О системах наказания, что используют в «Моджо» ходит много разных слухов, и, если честно, лучше бы они слухами и оcтавались… Лучше бы тот татуированный урод прикончил нас на месте, чем… чем это… чем всё это!
– Татуированый урод?