Эскорт

Белаш Людмила и Александр

— Далан, я прошу тебя, пожалуйста, не надо меня так держать. Я не буду драться.

— Ты точно обещаешь?

— Клянусь господом.

— Я его не знаю.

— Это самое для меня святое.

— Но я продолжу держать тебя за руку, не очень сильно. Согласись с этим.

Выйдя в ствол и закрыв отсек, Форт увидел их уходящими в головную часть судна. Благополучно вытянутые автоматы остались лежать там, где освещение работало.

— Далан, проверь связь с кормой.

— Связи нет. Связь есть!

С последними словами загорелись линии контрольных ламп. «Ну

точно, функциональный перебой, — Форту полегчало. — Выкрутимся!»

Он не дошел до входа в ствол, когда сканер предупредил: «ПРИСУТСТВИЕ СЗАДИ». Нечеткий сигнал показывал нечто округлое…

…висящее над полом.

Яйцо плыло по спирали, словно ввинчиваясь в ствол тугими витками; за ним следом тянулись, ползли трепещущие струи голубого сияния, разгорающегося с каждой секундой. Это чертовски походило на атаку и совсем не понравилось Форту. Не дожидаясь, пока плазменные монстры его настигнут, он бросился вперед и закрыл за собой аварийные щиты.

ВИДЕО СТВОЛА! — скомандовал он радаром БЭМу, пятясь от щитов с лайтингом в руке.

Ствол был заполнен огненными смерчами; яйцо металось между ними, то прижимаясь к полу, то взмывая к потолку, потом с ускорением понеслось в сторону кормы, проскакивая между вновь оживших, каких-то разъяренных молний.

— Ради общего блага, коллега Эш, упрашиваю тебя не противиться, — слышалось в наушниках. — Будь хорошей и сними скафандр. Ты поступишь правильно. Гл-гл-гл-гл-гл…

— Я очень виновата. Я прошу прощения за неразумные и обидные слова. Но не надо глыкать на меня.

— Это я успокаиваю. Колыбельная для личинок.

— Вот и побереги ее, пожалуйста, для своих личинок.

— У меня нет личинок. Они возникают в замужестве.

— Можно без этого?! Я не хочу даже слышать! Господь, как мне плохо!..

— Ты страдаешь? Почему ты страдаешь? Где место твоей боли? Укажи пальцем. Я присоединю туда детектор.

— Лучше заткни им рот!

— Я могу говорить не только ртом. Ты трясешься? Ляг горизонтально.

«Нет ничего важней здоровья!» — спонтанно заголосила в памяти Форта реклама желудочных пилюль, но он быстро прихлопнул ее.

— Внимание. Я направляюсь в рубку. Как только закончите с медициной, обе ко мне на совещание. Эш, если тебе совсем худо, можешь не участвовать, но присутствовать тебе придется. Извини, нас слишком мало, чтоб бросить тебя без присмотра.

— Что у нас нового? — с любопытством спросила Далан.

— Ничего особенного — полон ствол плазмоидов, плохая связь с машинным отделением и, похоже, утечка из торнака 3. Обсудим это за чашкой чая.

— Ваше варево с названием «чай» я не приемлю, извините. Могу я принести на совещание свое питье?

— Да ради бога. Если проголодалась, неси и закуску.

БЛОК 8

За это время будильник не проявлял никаких признаков активности, кроме нескончаемого тиканья. Стрелки его продолжали аккуратно нарезать круги, отступая все дальше в прошлое. Если припомнить слова Сато, можно смело ожидать, что «тик-так» продлится еще месяца два.

В рубке Форт обнаружил

свежий привет со «Скайленда» — это было настоящее, не глючное письмо:

[«Сервитер Бонд», капитану Ф. Кермаку. Неполадки устраняйте своими силами. Оплата согласно контракту без надбавок. Ст. инспектор ОТКУпо ст. «Скайленд-4» В.Г. Линдау]

Ничего другого и ждать не стоило, но Форту важно было сообщить на станцию о том, как ведет себя корабль. Возможно, придется добиваться надбавки в судебном порядке, тогда тексты писем очень пригодятся.

Форт вообразил, какую кипу объяснительных предстоит строчить, и затосковал о тех сказочных временах, когда письменности не существовало и верили на слово, особенно если поклянешься. Впрочем, и тогда были сложности — скажем, испытание божьим судом для доказательства своей правоты.

«В три этапа, — решил Форт. — Первое — пронести в руках брус раскаленного железа; это я осилю. Второе — поединок; выставим Далан против Сато — она его расплющит. Третье — достать языком до лба; тут Эш нет равных — язык у нее длинный».

Утешать себя иллюзиями можно долго, но проблем это не отменяет. По кораблю снуют агрессивные плазмоиды во главе с черным яйцом, и каждый — бомба, готовая взорваться; судовые системы лихорадит с обмороками, а у бортинженера ум ушел в отпуск. По сути, любая секунда грозит стать последней, и не угадаешь, когда катастрофа оборвет тебя на полуслове — и навеки. Пить чай в такие судьбоносные минуты особенно приятно. Начинаешь ценить время; жизнь становится осмысленной, а мысли — выпуклыми.

Форт стал настраивать станцию связи на режим диалога. Да, это дорого, но повод для беседы on-line более чем весомый.

Вошла Эш в одних штанах, потерянная и понурая, за ней громоздко покачивалась на ходу неусыпная Далан с контейнером-корзиной, откуда торчали термос и бутылка.

— Слушай, ты так не мерзнешь? — Форт припомнил, что ихэны любят тепло.

— Мерзну, — сев, Эш обхватила себя гибкими руками. Ее живот был трогательно белым и скользко поблескивал едва заметным узором чешуек. На руке выше четырехпалой кисти, похожей на клещевой захват, Форт заметил подсохший след бледно-коричневой крови.

— Далан, что за дела? — капитан слегка повысил голос. — Она же простынет. Не хватало еще воспаления легких; живо дай ей одежду.

— Оооааа! — завопив, Далан со звоном брякнула контейнер на пол. — Я растяпа! Очень стыдно, я не задумалась!

Эш не посмотрела ей вслед, даже не подняла голову.

— Я тоже извиняюсь, виноват. Следовало поднять температуру воздуха.

— Ничего, — прошептала Эш, глядя в пол. — Я провинилась больше всех. Простите.

— Выше голову, бортинженер.

— Не смею. Совестно глядеть на вас.

— Брось. Тебе просто подурнело. Это со многими бывает в сложных рейсах. Пройдет.

— Вы не понимаете… — большие, влажные желто-зеленые глаза выглянули на миг из-под морщинистых век. — Я ополоумела как… как няня с первым яйцом. Порой случается такая дурость — никого не подпускать, даже родителей. Вам это чуждо, незнакомо.