Эскортница

Бурунова Елена Михайловна

Вот эта новость! Хотела узнать про папочку что-нибудь очень личное, и ненароком влезла в заговор на высшем уровне. Похоже, от него избавились, как от ненужного свидетеля. Тогда почему ко мне не пришли? Почему пошли к любовнице-содержанке? И, пробежав обиженным взглядом по Насте, я сама ответила на свои же вопросы. Настя Разумова — даже фамилия говорит о её умственных способностях! Красивая стройная брюнетка, в глазах которой утонет даже гений. Она не только спала с отцом, но даже успела поработать на него. А это для людей с мандатами в штатском самый важный факт! Чего только мужчины не говорят в постели своим любовницам,

здесь и государственную тайну выболтать можно, не то что про замысловатые банковские схемы заикнуться. Ко мне не пошли? Так о чём разговаривать с недалёкой ночной тусовщицей с неоконченным высшим образованием? Я и у отца-то в офисе от силы пару раз была и то не в лучшем виде. Он кредитки мои заблокировал, вот я и приехала бухая с ним ругаться.

Обидно, досадно, но ладно. Как сказала Настя: дело прошлое. Мне почему-то после всего услышанного, вообще, расхотелось даже вспоминать имя этого человека. Теперь задумалась я, завернув лицо в окно витрины. Настя расценила моё молчание, как сигнал, что пора ретироваться, а то ещё что-нибудь начну расспрашивать. А ей было чего рассказать. Ой, кожей чувствовала, что есть ещё тайны, о которых бывшая содержанка молчала.

— Ладно, Лера, я пошла, — осторожно вставая из-за столика, сказала Настя.

— Иди, — буркнула я, даже не посмотрев на неё.

Я видела в окно, как она садилась в свою машину и выруливала на дорогу. Видела, как вечно спешащие прохожие бежали по своим делам мимо кафе. Видела, как стайка голубей атаковала добрую бабульку, решившую подкормить птиц остатками булки. Видела, охотившегося на эту стайку из-за угла соседнего дома кота. Он прыгнул и сбил лапой в полёте замешкавшегося голубя. А ещё я видела, как солнце спряталось за домами, а его лучи, отражаясь в окнах, заставляли людей щуриться.

Вечер. Вот и прошёл мой самый скучный день. Можно смело подвести итоги уходящего дня.

Я узнала только вершину правды об отце. Наверное, было бы лучше ничего о нём не знать. Теперь вот сижу и думаю: Хозяин причастен к его убийству? То, что он был клиентом моего отца — я нисколько не сомневаюсь. А вот на счёт убийства есть некоторая неуверенность.

Мама… почему она его не бросила? Он был настоящим извращенцем. Вон как Настю до сих пор передёргивает от воспоминаний, какими способами она развлекала своего щедрого мецената.

Куда делись миллионы отца? Стоп! Вот это я даже знать не хочу, не то что думать!

От одной этой мысли во мне всё заклокотало. Сердце сдавило, будто камнем. Нет. Вот этого я не хочу. Не хочу его денег. Ненавижу! Отца ненавижу. Ненавижу всё, что с ним связано. Каждая заработанная им копейка пропитана кровью и слезами. Хорошо, что мне ничего не осталось от этого сомнительного богатства. Ведь я стала бы первой наследницей огромного состояния, которая просто пустила бы его по ветру. И не в переносном смысле! Я обналичила бы все его средства, потом затащила бы их на самый высокий небоскрёб и выбросила! Устроила бы денежный дождь. Пусть собирают те, кому они нужны. После всего, что я узнала об отце мне противно к ним прикасаться.

Представляя, как я разбрасываю шелестящие купюры с высотки, мои глаза зацепились за припаркованный последний отцовский подарок. Феррари. К черту её! Достав из сумочки телефон, я набрала номер бывшей подружки.

— Натусик, привет! Ты ещё хочешь купить у меня машину?

— Да!

Полупьяный голос

Натусика перекрикивает музыка. В клубе уже.

— Забирай завтра за полцены!

Натусик согласилась, ошалев от такого подарка судьбы. Она давно хотела купить именно такую Феррари, как у меня, а тут я сама предлагаю и без торга за полцены. Она даже лишних вопросов не стала задавать. Сказала приедет завтра к обеду. Я назвала адрес. Куплю машину попроще. Остальные деньги переведу в детский дом. Даже на жизнь ничего не оставлю.

За всё нужно платить. Только почему за грехи родителей платят дети?

Глава 9. Приятное исключение

Я продала свою машину и купила другую. По-проще и с пробегом, но вполне приемлемую для меня. Без каких-либо проблем по кузову и движку. Алёна помогала выбирать. Я-то не умею торговаться и, как показала практика, одноклассница была спецом везде и всюду. А машины её конёк! Сама не раз продавала и покупала с рук.

В общем, на колесах я была спустя трое суток после того, как избавилась от папочкиного подарка. Остальные деньги, а их, кстати, было немало, я как и собиралась пожертвовала. Правда, не на детский дом, а перевела в фонд помощи детям с онкологией. Алёна, когда узнала, покрутила пальцем у виска, но потом сама присоединилась ко мне.

Короче, пришли мы такие щедрые с пакетами оной суммы в банк и работники займов/кредитов выпали в осадок. Глаза округлили, челюсти откинули, стоят, и двух слов связать не могут. «Вот, дуры!», — думали, наверно, глядя на нас. Но, ничего, Алёна быстро привела их в чувства. Забегали, засуетились…

Не знаю, как Алёна, но я выходила из банка с чувством полного удовлетворения. Никогда ничего подобного не испытывала! Но, признаюсь, честно. Это стоит того, чтобы сделать пожертвования на благие дела не просто разовой эмоциональной акцией, а полезной привычкой. И, главное, полезной не только для детей, нуждающихся в помощи, но и для собственной души.

Нет. Я не верующая. Никогда не верила в бога. У меня вера намного проще. Я — дура. Для всех своих знакомых — я дура, потому что мои поступки не имеют логики. Спонтанность во всём. Особенно того, что касается денег.

— Это ты в них никогда не нуждалась, — как-то сказала Алёна.

Может быть, но я до сих пор не понимаю: зачем из разноцветных бумажек делась смысл жизни? Сколько бы их не было у тебя, всё равно на тот свет не заберёшь, да и там они тебе не зачтутся. Но, пожав плечами, я промолчала и ничего не ответила всё знающей подруге.

Избавившись от всего, что напоминало мне об отце, моя жизнь стала налаживаться. Вернее, я смогла ощутить себя свободной. Живой, что ли… И я, правда, начала по-настоящему радоваться каждому новому дню.

Эскорт я не бросила, но для себя строго решила: никаких клиентов с продолжением. А пока Алёна подыскивала мне более подходящие предложения, я пыталась найти своё место в обществе. Ходила на выставки, в театр, в оперу. И даже записалась на несколько развивающих курсов по личностному росту. Я будто навёрстывала то, чего была лишена все эти годы, после смерти мамы. И каждый раз в погоне за собственным земным совершенством, ловила себя на мысли, что с мамой у меня больше общего, чем с отцом. Мне нравилось всё, что когда-то нравилось ей. Мамина дочка. Вот кем я была. Была…