Эскул. Небытие: Варрагон
Шрифт:
– Не красней раньше времени, Холиен, дождись парной, ха-ха-ха, - прозвенели так дорогие моему сердцу колокольчики. Как же хорошо с ней! И не хочется никуда идти или ехать. А хочется, чтобы вечер этот никогда не заканчивался. Народ плавно стал перемещаться к бане, куда Безобразник давно уже зазывал гостей. Иван не ударил в грязь лицом. Каждому было выдано по паре белоснежных простыней и венику из ветвей неизвестного, но так похожего на эвкалипт дерева, маленькие плетёные циновки. Все желающие получили также по войлочной шапке.
Гуггенхайм
Я подошёл поближе.
– Северяне, просьба будет, возьмите шефство над моим учителем. Видно, что он впервые в бане. Постарайтесь помочь старику, спиной мается. Но не переусердствуйте!
– Не волнуйся, Эскул, пробасил Эйрик. Всё будет хорошо с гоблином.
Из-под руки вывернулся Тиль.
– Мастер Холиен, - шёпотом обратился он ко мне, - там к вам приехали, просят выйти для разговора, - половинчик с серьёзным выражением лица незаметно подмигнул. Я обернулся к Натиенн.
– Кареглазка, подожди меня, родная, я скоро, будем соревноваться...
– Что случилось, Эскул?
– Не волнуйся, ко мне приехали, по делу. Решу и к тебе, родная.
– Эйрика с тобой отправить?
– Не стоит, Нати, я быстро, - я наклонился и нежно коснулся её губ своими.
За воротами стояла простая чёрная карета, запряжённая четвёркой гнедых коней. Дверца приглашающе была отворена, ступеньки разложены. Рядом с каретой стоял двухметровый детина в серой хламиде с лицом дебила и огромной шипастой булавой на поясе. Из-под хламиды виднелся край кольчуги. Хм, кажется я знаю, кто приехал.
В полумраке кареты бледное лицо Илианна Ренноинна выделялось светлым пятном на чёрном бархате. Скучающий голос произнёс:
– Присаживайся, Холиен.
– Добрый вечер, мастер, - не оставил и я долг вежливости.
Мы минуту помолчали.
– Скажи своим друзьям, чтобы не беспокоились. Сегодня тебе ничего не грозит. Я приехал просто поговорить.
Я не стал задавать лишних вопросов и высунулся из кареты. В тени забора, едва видимые на его фоне застыли знакомые силуэты.
– Зоррах, Сонгар, спасибо. Не стоит беспокойства. У меня просто встреча.
– Ничего страшного, Холиен, мы тут просто воздухом дышим, - голос Сонгара, был немного теплее горных ледников и сопровождался лязганьем железяк орка. Я вновь забрался в карету.
– Друзья волнуются, - я слегка пожал плечами.
Сделав долгую паузу, эльф снова заговорил, в голосе его появились сварливые нотки недовольства.
– Скажи, квартерон, ты вообще не умеешь жить тихо?
– Вы о чём, мастер?
– Хмм, я сейчас из обители. Прима пригласила самого Магистра Ордена Трёх Сестёр. Там какое-то чудо чудное, диво дивное приключилось. В ночь Девяноста Девяти Дней исцелились все скорбные телом. Только вот подробностей никто не рассказывает...
– И почему, мастер Ренноинн?
– эльф покосился на меня.
– Спят все, беспробудным сном.
–
– Не паясничай, Холиен. Официальная версия - снизошла благодать Трёх Сестёр. Сейчас там все на благодарственное песнопение собрались. Но Магистр не дурак. Как бы к герцогу не пошёл.
– Ай-яй-яй, и что?
– И ничего. Герцог быстро анклав магов соберёт. А те уже на чистую воду шутника выведут.
– А Магистру это надо? Возиться? А так - укрепление веры и уважение у простого народа, пожертвования, прихожане. Массовое исцеление в великий день! Не хухры-мухры...
Эльф медленно развернулся всем корпусом и впился взглядом мне в переносицу.
– Шут гороховый...
– прошелестел он, - но умён, ничего не скажешь.
И тут же без паузы:
– Завтра отплываешь?
– Ага... привезти чего?
– Наглый...
– Так на том и стоим.
– Чего с Марией не поделили? Она твоё имя только сквозь зубы и произносит.
– Так это, не сошлись в философском вопросе...
– В каком?
– В вечном. Что первично, материя или сознание?
– Завязывал бы ты своё кобелирование, квартерон.
– Так уже.
– Чего?
– Завязал, мастер Ренноинн.
– Племянница Рагнарссона?
– Ну вот видите, всё вы про меня знаете. Может я пойду? Женщина и баня ждут, однако.
– Ладно, вернёшься с Грозового Острова, поговорим серьёзно. Есть важное дело. Не забудь.
– Хорошо, мастер Ренноинн. Может, к столу? Там такое рагу! Ммм. Пальчики оближете. Баня, опять же.
Нет, только ради этого выражения на лице эльфа надо было идти на встречу! Я думал, что если бы у него была возможность применить магию, от меня бы уже осталась куча пепла или грязи, или вообще ничего не осталось... Я стал пятиться к двери, не забывая кланяться.
– Не уезжайте сразу, мастер Ренноинн, прошу! Я Тильмана пришлю, передам с ним кусочек тортика! Знатный тортик получился!
– и быстро закрыв дверь направился за ворота. Там, хихикая в кулак, наткнулся на половинчика, поручил ему быстро собрать в туесок солидный кусок торта, и бутылочку ягодной наливки.
Улыбаясь во всю ширину лица, с чувством исполненного долга присоединился к гостям. Первая партия которых вместе с Иваном уже сидели в парной, обновляя мою первую в этом мире баньку. Хорошо!
Первая партия гостей уже ухала и ахала за перегородкой, обливаясь ледяной водой. Закутанные в простыни, словно греки в тогах возбуждённо обсуждавшие новые для них ощущения, Олаф и Эйрик присели во дворе у стола, угощаясь ледяным пивом.
– Где Гуггенхайма потеряли, ребята?
– поинтересовался я.
– Разомлел алхимик, отдыхает в предбаннике, решили его наружу не пускать. Вечер тёплый, но ему сейчас сквозняки ни к чему. На второй заход его мамаша Хейген и Герда поведут. С травками и растираниями. А вы чего? Женщины уже вышли. Давайте, мастер Холиен!
– Эйрик подмигнул нам с Натиенн.