«Если», 1999 № 07
Шрифт:
Вся эта выдумка сильно забавляла и меня, и их.
Зараза придумала внешность Выродка. Абориген походил на насекомое с хищным ртом, абсолютно не способным растянуться в улыбку.
Моя команда — а я считал эту группу своей командой — придумала для Выродков насыщенную историю и развитую культуру. Выродки получились высоко социальными и полностью асексуальными созданиями. Города их в количестве двух выросли из одного древнего поселения; каждый Выродок хранил верность прежде всего собственной семье. Города жестоко соперничали, о мире никто не слыхивал. Самая тихая девушка во всей команде —
Тем временем квигглы (вторая команда уже именовала себя по названию своих инопланетян) изобрели несравненно более мирное существование. На их мониторах красовались цветочки и улыбчивые вегетарианцы. На своем искусственном, но достаточно мелодичном языке квигглы пели хвалу своей прекрасной планете. Кэтрин даже не поленилась и сшила себе из дешевого войлока и украденных в спальне общежития подушек индивидуального квиггла, которого повсюду таскала с собой.
Возможно, на моем лице отразились размышления о другой команде, потому что Тейлор спросил:
— А как дела у них?
— У них получилась… интересная планета, — пробурчал я.
— Такая же интересная, как у нас? — недоверчиво осведомилась Кэтрин.
Что тут скажешь? Впрочем, Кэтрин ответила на свой вопрос самостоятельно:
— Вообще-то нам нет до них никакого дела!
— До меня доходят любопытные слухи, — молвил Митч, сидевший напротив меня за столиком в кафетерии.
Я расслышал в его тоне удивление. Или я превращаюсь в параноика?
— Кое-кто из ваших студентов по-настоящему захвачен происходящим.
Я был захвачен поглощением пищи. Занятия я проводил утром и обычно обедал дома, после чего занимался своей работой. Но этот разговор происходил в пятницу — в тот день, который я, следуя тридцатилетней привычке, посвятил копанию в библиотеке. Потому и задержался после занятий и впервые за доброе десятилетие обедал в общежитии.
— Я рад, что ребятам нравится, — ответил я, разрезая ножом кисло-сладкое страусиное мясо.
— Нравится — не то слово. Они попросту в восторге!
Он замялся, не зная, как лучше выразить свою мысль. Возможно, боялся, что я обижусь на его откровенность.
— Я сформировал две команды, — объяснил я. — У них совершенно разные подходы.
— Наслышан, — отозвался Митч.
— Вот как?
— Воспитатели уведомляют меня обо всем, что происходит с учащимися. Я знаю, о чем говорят в больших компаниях и в маленьких группах. — Он поискал вдохновения на потолке. — Ну и сам кое-что вижу, конечно…
Я вдруг подумал, что не знаю, как Митч проводит день и в чем заключаются обязанности воспитателей. Для меня учащиеся существовали, только когда сидели в двух аудиториях; стоило им выйти за дверь — и они сливались с окрестностями.
— Что у вас произойдет в понедельник? — поинтересовался Митч.
— Первый
Он прищелкнул языком.
— Звучит интригующе.
Что-то заставило меня сказать:
— Есть одна студентка по имени Кэтрин…
— Кэтрин Тейт? А как же! — Он ухмыльнулся. — Кажется, она обожает своих маленьких инопланетян.
Инопланетян — возможно, но никак не своего преподавателя, подумалось мне.
— С ней какие-то проблемы?
Я задумался, как бы подипломатичнее сформулировать, что она мне осточертела. Но Митч меня спас, заявив:
— Учтите, ваш курс для нее — огромная помощь.
— Тем лучше, — сказал я, не слишком уразумев, что он имеет в виду.
— Огромная, — повторил он, глядя куда-то в сторону.
Команды сгрудились в противоположных углах аудитории. Между ними сама по себе разверзлась пропасть.
— Сегодня, — предупредил я их, — ваши миры попытаются установить контакт. Подчеркиваю: попытаются.
Выродки стали возбужденно перешептываться.
— Вы будете придерживаться строгих правил, — напомнил я им. — Ваши миры говорят на разных языках и не располагают переводчиками. Слова «телепатия» не существует ни для вас, ни для меня. Все понятно?
Квигглы издали дружный стон. «Неисправимая ограниченность», — произнесла Кэтрин одними губами. Зараза вскинула руку.
— Мы хоть что-нибудь друг о друге знаем?
— Ваши солнца — ярчайшие звезды в их небесах, их солнце — самая яркая звезда у вас, — ответил я. — В космических масштабах вы ближайшие соседи.
— Как же нам общаться, если мы друг друга не понимаем? — спросил удрученно кто-то из квигглов.
Тейлор закатил глаза и пробормотал:
— С помощью изображений, как же еще?
Зараза помахала квигглам рукой и пообещала:
— Кто бы вы ни были, нас ждет классное развлечение!
Общение начали квигглы: они показали двух синеньких родителей, держащих на руках с парочку очаровательных, синих, как чернила, детишек.
На меня были возложены функции цензора, а также почтальона. Кэтрин попыталась присовокупить к посланию квигглов жест рукой, означающий пожелание долгой жизни и процветания, — знала, видать, как меня разозлить. Кроме того, она настояла — уж не знаю, зачем — на глупых улыбочках. Я передал все приветствия квигглов, включая улыбки, и Выродкам, как и подобает воинственным невеждам, никак не удавалось определить, что означают эти здоровенные зубы — дружелюбие или угрозу; им было непонятно даже, настоящие ли это зубы.
Но этим проблемы Выродков далеко не исчерпывались. Я застал их расколовшимися на две фракции.
— Семь наиболее могущественных семей разбились на две группы, — объяснила Зараза. В свою фракцию она завлекла двоих молодых людей, с которыми приготовила послание для квигглов. Послание гласило: «Моя семья самая сильная и злая».
Ее союзники согласно кивали. Другая фракция запускала бумажные ракеты и сыпала добродушными ругательствами.
Судя по информации на компьютере Заразы, второе солнце Выродков — монстр F-класса — внезапно обернулось новой звездой. На следующей картинке появилась их родная планета, стремительно превращающаяся в жалкий огарок.