«Если», 2003 № 02
Шрифт:
— Разве на каждой планете может быть только один разумный вид?
— Безусловно! Линия связи должна освободиться, и тогда подключается другой вид, способный хорошо спать. Он станет разумным в считанные годы. Или столетия. Во всяком случае, очень быстро. Как это произошло с человеком. Но мы не захотим освободить линию, верно? Да и не сможем — процесс подсознательный, никто ведь до сих пор не догадывался, как все происходит!
— Вот и об этом я хотел спросить, — Алекс немедленно уцепился за подсказку. — Никто не догадывался, а вдруг
— А вдруг я! Дорогой мой, в любой системе связи когда-нибудь происходит сбой, утечка информации, называйте, как хотите. У меня был летаргический сон, разум отключен напрочь, Никаких помех. Идеальный контакт. Наверное, влияние было очень прочным и сильным, и информация записалась в те клетки мозга, которые доступны мне и в бодрствующем состоянии. И потому, когда я проснулся… Я просто вспомнил. Мне казалось, что я всегда это четко знал, даже тени сомнения не было. Может, это все равно, что выиграть в лотерею миллион. Чистый случай. Если бы не синдром Альпера, меня наверняка заставили бы все забыть. Но я перестал спать — повезло мне, как вы считаете? А ему повезло? А человечеству?
На проспекте Независимости Дайсон попал в пробку. Делать было нечего, и он размышлял. Старший инспектор прекрасно понимал, что оба — и Элис, и доктор Волков — водят его за нос. В основу своей интерпретации они положили реальный факт: Туберт действительно страдал странной болезнью, которую с большой натяжкой можно назвать бессонницей. Вполне вероятно, именно это обстоятельство побудило его выбрать проблему сна в качестве темы для постдоктората. Все остальное, что наговорили ему Элис и Алекс, разумеется, могло быть правдой, но могло оказаться и выдумкой, чтобы отвлечь его от истинных причин и деталей преступления.
Дайсон вспомнил, как обнаружил доктора убитым. Тихая научная лаборатория. Комната, заставленная аппаратурой. Компьютеры. Перемигивание индикаторов. И Элис Бакли, спокойно спящая, дыхание ровное, руки лежат вдоль тела, многочисленные датчики приклеены к рукам, груди, голове, провода свободно свисают, а один натянут — тот, на котором Элис лежит, потому что…
Машины справа и слева начали медленно продвигаться вперед, сзади нетерпеливо загудели, а Дайсон даже попытки не делал сдвинуться с места.
— Эй, мистер, вы уснули? — застучал в стекло и заглянул в окно молодой чернокожий полицейский. — Нужна помощь? Вы задерживаете движение!
— Прошу прощения, — пробормотал Дайсон и рванул с места так, будто собирался участвовать в ралли. Едва не врезался в ехавшую впереди машину и только после этого пришел в себя.
Черт! Где была его память раньше? Да на своем месте была, где еще! И эту деталь он помнил всегда, но казалось, какая разница. — натянут провод или свисает, подобно лиане в африканских джунглях?
Почему он только сейчас понял, как это важно?
К стоянке полицейского участка Дайсон подоспел в тот момент, когда
— Брюс! — крикнул Дайсон, опустив стекло и махнув рукой, чтобы Бестер обратил наконец на него свое внимание. — Брюс, погоди, есть дело!
Бестер открыл дверцу своего монстра, аккуратно положил ноутбук на переднее сиденье и только после этого обернулся к Дайсону.
— Догадываюсь, какое, — спокойно сказал он. — В связи со странной, мягко говоря, смертью подследственного вы хотите получить информацию об аналогичных случаях в истории криминалистики.
— А ты, — сказал Дайсон, подойдя и протягивая для пожатия руку, — конечно, знал, что я подвалю с вопросом, и давно эту информацию скачал.
— Вот еще, — пожал плечами Бестер. — Мне нужны более точные данные для поиска.
— Отлично, — воодушевился Дайсон. — Я тебе дам информацию. Где мы можем…
— Садитесь, — кивнул Бестер на заднее сиденье и распахнул дверцу.
Дайсон сел, Бестер обошел машину, занял место водителя и обернулся.
— Рассказывайте, — предложил он.
И детектив рассказал. Разумеется, не все. В конце концов, от Бестера ему нужна была вполне определенная информация, которую сам он выкачивал бы из интернета и иных банков данных не один день, а может, не одну неделю. Когда Дайсон сделал паузу, соображая, что еще он может сказать, а а чем лучше промолчать, Бестер спросил:
— И поэтому вы хотите знать, не переключился ли уже канал?
— Что… э-э… — смутился Дайсон, пораженный тем, как точно Бестер вычислил его вопрос, тот, который он и задавать не собирался. Он знал, конечно, что Брюс Бестер — классный программист-системщик. Говорили, что место ему в Пентагоне или в крупной хайтековской компании, но он, похоже, любил рутинную работу, которой занимался в полицейском участке с девяти утра до пяти вечера. Начальство было Бестером довольно, но почему был доволен сам Брюс, вот что Дайсон хотел знать и когда-нибудь собирался завести с ним разговор на эту тему. Может, прямо сегодня.
— Вам интересно, не переключился ли уже канал, — удовлетворенно повторил Бестер уже без вопросительной интонации. Раскрыв лежавший рядом с ним на сиденье ноутбук, он завозил мышкой, что-то бормоча под нос.
— Знаете, старший инспектор, — Бестер улыбнулся детской улыбкой (И откуда такая у тридцатилетнего мужчины? — подумал Дайсон), — я запросто мог бы вас сейчас надуть, а информацию продать в научный журнал. В «Нейчур» такую статью оторвут с руками. Сенсация первый сорт. А вам все это к чему? Чтобы написать протокол и закрыть дело, потому что фигурантов по нему вы не найдете?