«Если», 2006 № 07
Шрифт:
Прежде чем встать, Валентина стащила с ног башмаки, которые были малы ей уже почти на размер, и ступила грязными босыми ногами на великолепный ковер. Ощущение было непередаваемое. Упругий, мягкий ворс под ногами напоминал что-то давно забытое: траву на лужайке у реки или что-то еще из счастливого довоенного прошлого.
Шоколад пах просто сказочно. Именно сказочно — другого слова и не подберешь. Его густой, сладкий аромат будил ощущение чуда. Нет, не шоколад она пила, а какой-то волшебный напиток с другой планеты, из другого мира… Может быть, даже из рая.
Держа чашку в руках, Валентина
Шоколад оказался довольно острым, почти жгучим, словно был приправлен перцем. Но разве в шоколад кладут перец?… Или это от рома? Наверное… Язык у нее защипало, пары подогретого спирта, насыщенные ароматами шоколада и перца, проникли, казалось, прямо в голову. Из глаз Валентины хлынули слезы. Даже уши как будто были полны горячего шоколада.
Поспешно сглотнув, Валентина невольно ахнула, широко раскрыв рот, и Волшебник рассмеялся. Она вопросительно посмотрела на него.
— Что тут смешного?
— Прости, я тебя не предупредил. Ана всегда готовит шоколад по собственному рецепту — с перцем чили и другими пряностями. Мне, впрочем, нравится, а тебе? Мы называем этот напиток «шоколад по-ацтекски».
Валентина сделала еще глоток, подержала во рту, проглотила. Теперь она чувствовала шоколад и в желудке, который наконец начал отогреваться, но до полного насыщения было еще далеко. Казалось, два глотка напитка только раздразнили ее аппетит, и желудок настоятельно требовал еще и еще. Отбросив приличия, Валентина поднесла чашку к губам и в один присест осушила ее до дна.
Ана и Волшебник снова засмеялись. Потом Ана протянула Валентине покрытый инеем металлический бокал. Сверху горой громоздились взбитые сливки, из которых торчала полосатая оранжево-красная соломинка.
— Шоколад с солодом, — пояснила она. — Отличная запивка!
Валентина, словно загипнотизированная, взяла бокал. Шоколад с солодом оказался таким холодным, что после первого же глотка у нее заломило лоб и переносицу, но она не остановилась — просто не могла остановиться. Ух, как вкусно!.. И ни на что не похоже… Интересно, что еще может с этим сравниться? Может быть — мороженое?…
Соломинка издала хлюпающий звук — Валентина подобрала со дна бокала последние капли и перевела дух.
— Ну вот ты и подкрепилась, — сказал Волшебник. — А теперь — присядь. Пусть напитки сделают свое дело; чуть попозже мы тебя покормим, а сейчас поведай, что привело тебя ко мне.
Валентина повернулась и сделала шаг назад по направлению к дивану. Чувствовала она себя как-то странно, словно шла не по твердой поверхности, а по качающейся корабельной палубе, которая так и норовила выскользнуть из-под ног. При этом собственные движения казались ей настолько плавными и легкими, что было даже удивительно, почему ее так шатает. «Я пьяная, — подумала Валентина. — Мне всего четырнадцать, но я напилась как свинья!»
Добравшись до дивана, она со всеми предосторожностями опустилась на подушки и выпрямилась.
— Итак, девочка, что же привело тебя ко мне посреди ночи?… — снова спросил Волшебник,
Только сейчас Валентина вспомнила об опухоли на шее. При мысли об этом ее едва не вывернуло наизнанку — она сдержалась только потому, что боялась потерять хоть каплю драгоценного шоколада.
— Я должна была срочно поговорить с тобой, — сказала она. — Дело в том, что я… В общем, мне нужна помощь.
— Какая же? — осведомился Волшебник.
— Я… — Валентина снова запнулась и некоторое время молчала. Нет, она не могла сказать ему, что больна зомбизмом — новой разновидностью зомбизма. Солдат, которого она встретила в тот роковой для себя день, сказал ей совершенно недвусмысленно: излечиться от этой болезни нельзя, единственное средство — пуля в затылок.
Потом она поняла, что должна сказать. Шоколад… Он может спасти ее брата и мать от голодной смерти.
— Я… я скоро уеду, — проговорила Валентина. — А мама и брат вряд ли сумеют сами о себе позаботиться. Особенно брат — он еще маленький, а маму каждый день могут убить на фронте. Я хочу, чтобы, когда я уеду, они были в безопасности.
— Куда же ты уезжаешь?
От рома Валентину слегка развезло; соображала она с некоторым трудом, однако действию алкоголя противостояло изумительное, волшебное ощущение теплой тяжести в желудке. Перебрав в уме несколько возможных ответов, Валентина сказала:
— Я познакомилась с одним человеком, который… В общем, он обещал вывезти меня из Города в безопасное место.
— Разве на свете еще остались безопасные места? — вмешалась Ана, пожимая плечами.
— На надо дешевого цинизма, — возразил Волшебник. — Безопасных мест еще довольно много. Мир полон ими, надо только знать, где искать. И еще — как искать, потому что такие места не правило, а исключение. Не за этим ли и ты в свое время пришла ко мне?
— Сейчас речь не о том, почему я пришла к тебе, — смутилась Ана и, кивнув головой в сторону Валентины, показала на нее рукой. — Речь идет вот об этой девчонке…
Валентина слегка нахмурилась. Она никак не могла понять, нравится ей Ана или не очень, хотя та, конечно, была очень красива.
— Я прошу не за себя, а за свою семью, — сказала она и нахмурилась.
— А почему я должен помогать твоей семье? — ответил Волшебник вопросом на вопрос. Он все еще улыбался, но на его лице — лице человека, который однажды был тяжело ранен, да так и не оправился до конца — появилось выражение, которое чем-то напугало Валентину. Свет в гостиной был слегка пригашен, и в легкой полутьме глаза Волшебника мерцали, словно уголья.
Стараясь отодвинуться от него, Валентина откинулась назад и сразу почувствовала, как ее плечи мягко обволакивает «умная» спинка дивана.
— Потому что один раз ты уже помог мне, — сказала она.
— Понятно, — кивнул Волшебник. — Один раз я тебе помог, и ты вообразила, что коль скоро я проявил щедрость один раз, — а надо сказать прямо, что тот мой поступок действительно был очень, очень щедрым, — ты можешь рассчитывать на меня и в дальнейшем. И вот ты решила отплатить мне за мою доброту, обратившись ко мне с новой просьбой. Так, что ли, у нас получается?…