«Если», 2012 № 04
Шрифт:
Все эти разрозненные очерки — лишь главы, фрагменты главной книги Е.Л.Войскунского — 900-страничного мемуарного романа «Полвека любви» (2009), над которым писатель работал более шести лет. В любви Евгению Львовичу действительно повезло: почти полувековой счастливый брак, дети, внуки [16] .
Сегодня Евгений Львович в отличной литературной и хорошей физической форме. Он работает над новым романом. По флотскому званию «кап-три», но в литературе — определенно каперанг! Да, жить непросто, когда здоровье уже не то и (по Войскунскому) «само течение времени ускорилось»… «Мне редкостно повезло, — признается писатель. — Я не истлел на холодном грунте Финского залива, не сгорел в огне… Я остался жив — для чего?..»
16
Сын,
Вл. Гаков
Русский меннонит в американской НФ
В этом месяце мир фантастики отмечает 100-летие со дня рождения одного из столпов англо-американской НФ Альфреда Ван Вогта. Трудно найти в истории западной НФ-прозы другого такого же автора, чье творчество вызывало бы оценки столь полярные — от культового обожания (причем не только в Америке и Англии, но почему-то и во Франции!) до агрессивного неприятия, выраженного лапидарным приговором: «Бред какой-то!».
То, что в конце прошлого века Альфред Ван Вогт оставался одним из немногих живых классиков американской science fiction и ее кэмпбелловского золотого века, не подвергали сомнению даже самые ярые критики этого писателя. Тем более поразительно, что живым классиком Альфред Ван Вогт стал еще в 1940-е годы, едва успев свыкнуться с другим приятным ощущением: называться «писателем-дебютантом». Впрочем, все они, «птенцы гнезда кэмпбеллова» — Азимов, Хайнлайн, Старджон, Бестер, Кларк, стартовали на удивление стремительно: несколько лет в дебютантах — и уже классики!
Хотя, в отличие от литературных «однокашников», Ван Вогт дальше двинулся «другим путем». Писатель-фантаст всю жизнь увлекался разного рода «независимыми мыслителями», к чьим идеям научное сообщество относилось как к явному бреду. И если бы только зачитывался ими, так еще и отчаянно, наперекор всем — читателям, издателям, критикам — пропагандировал эти идеи в своих фантастических романах! Вполне вероятно, что кто-то и сегодня зачитывается его «Слэном», «Миром Анти-А», серией об Оружейниках и «Путешествием космического «Бигля» [17] .
17
А никакой не «Космической гончей»! Видимо, нашим первым — самиздатовским — переводчикам-фэнам было невдомек, что так называлось знаменитое судно Чарлза Дарвина, с чьей теорией прямо перекликается сюжет романа. (Здесь и далее прим. авт.)
Но не признать, что и эти книги оказали огромное влияние на развитие американской фантастики, значит грешить против исторической правды. Тем более что достаточно обратиться к его лучшим рассказам «Чудовище», «Зачарованная деревня», «Процесс», и все споры разом прекращаются: классика, что тут добавить!
Будущий писатель НФ родился 26 апреля 1912 года в Канаде на ферме в провинции Манитоба. Насчет того, чья кровь текла в жилах Альфреда Элтона Ван Вогта, споров вроде бы тоже нет: голландская. Хотя предки будущего писателя были голландцами особенными — они принадлежали к религиозной общине меннонитов, которых одинаково преследовали и католические, и протестантские государи. И не просто меннонитов, а «русских меннонитов»! Это не опечатка и не оговорка — так в европейской литературе называют религиозных диссидентов, отколовшихся от «прусско-голландского» анабаптизма и в XVIII веке осевших на южных окраинах Российской империи. А веком позже оттуда же разъехавшихся по всему свету — Старому и Новому…
Поэтому не исключено, что предки Ван Вогта когда-то жили на территории нынешней суверенной Украины. И что известно точно: до четырехлетнего возраста маленький Альфред общался с родителями только на так называемом «плаутдиче» (Plautdietsch — немецко-платский диалект). И подданным США писатель стал лишь после того, как разменял
Детство свое сам Ван Вогт считал ужасным, и не потому что семья была бедной. Скорее, наоборот: отец работал адвокатом в солидной компании и по делам службы много раз менял место жительства. Но эти бесконечные переезды, как выясняется, для его сына стали настоящим кошмаром. «Я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова несся навстречу новым неожиданностям». Любопытное признание для будущего писателя-фантаста…
Позже Ван Вогт вспоминал еще о двух предельно конкретных травмах детства, повлиявших, как ему казалось, на будущее творчество. Во-первых, не смог защитить младшего брата, которого поколотили старшеклассники: сунулся, а ему самому наваляли… А во-вторых, в двенадцатилетнем возрасте был высмеян учителем, уличившим «взрослого парня» в чтении детских сказок!
Теперь ясно, откуда у взрослого писателя и «нетрадиционного мыслителя» взялись все эти идеи об «эволюции каждого человека в сверхчеловека», о «духовном прорыве» к неаристотелевой логике, эти комплексы на грани паранойи («Монстры вокруг нас»). Даже о той же абсолютной монархии, которая представлялась писателю Ван Вогту вершиной социальной эволюции… Короче, живи он тогда в Вене, один тамошний седобородый доктор, конечно, довольно потер бы руки: «А что я говорил!».
Писателем Ван Вогт мечтал стать с детства, но заняться литературным трудом пришлось по необходимости. В семью пришло несчастье — на сей раз не подростковый комплекс, а самое что ни на есть реальное. Сразу после краха нью-йоркской биржи в октябре 1929-го, вызвавшей Великую депрессию, отец потерял высокооплачиваемую работу в крупной судоходной компании Holland American Lines. Мысли о продолжении учебы в колледже пришлось отложить до лучших времен, и Альфред начал зарабатывать деньги, чтобы помочь семье: трудился на ферме, мелким клерком в статистическом бюро, водил грузовик… Пока не обнаружил, что делать деньги можно и с помощью пишущей машинки!
Разумеется, первые гонорары принесла никакая не фантастика (она вообще редко приносила солидные деньги до начала 1950-х), а литературная поденщина — журнальные очерки (в Америке их называют true stories), любовные новеллы, рекламные статейки, — которую у нас называют «джинсой», и радиопьески. Так что к концу 1930-х, когда Альфред Ван Вогт дебютировал наконец в фантастике, по части литературного профессионализма у него был полный порядок.
Год его дебюта в знаменитом журнале Джона Кэмпбелла «Astounding Stories» стал легендарным для американской science fiction. Потому что в тот год взошло сразу несколько звезд на «фантастическом» небосклоне: Роберт Хайнлайн, Айзек Азимов, Теодор Старджон, Лестер дель Рей. И Альфред Ван Вогт. В том же 1939-м, кстати, он обзавелся не только первой публикацией в профессиональном журнале фантастики, но и женился на Эдне Мэйн Халл, в соавторстве с которой позже написал несколько произведений (она умерла в 1975-м, после чего писатель женился во второй раз — на пережившей его Лидии Берегински).
Да и сам дебютный рассказ «Черный разрушитель» (ранее был написан еще один и также отправлен Кэмпбеллу, но вернулся от редактора на доработку) ждала судьба необычная. Правда, с перерывом почти в 40 лет…
Дело в том, что история инопланетного хищника, способного адаптироваться к любым условиям — даже проходить сквозь металлические стены! — и планомерно пожирающего экипаж земного звездолета, слишком напоминала сюжет сенсационного фильма Ридли Скотта «Чужой». Настолько, что многие начитанные фэны и критики сразу же увидели в сценарии явный плагиат. Точнее, плагиат сразу на два дебютных рассказа Ван Вогта — «Черный разрушитель» и вышедшие чуть позже «Кровавые раздоры». И хотя сценаристы Дон О'Бэннон и Рональд Шассетт клялись и божились, что написали оригинальный сценарий, а ранних рассказов Ван Вогта «в упор не видели», да и тему инопланетного чудовища, пожирающего всех и вся, особенно оригинальной не назовешь, осадок, как говорится, остался. И студия, чтобы не допустить развития скандала в зале суда, вынуждена была улаживать конфликт с Ван Вогтом во внесудебном порядке. «Цена вопроса» в прессе не скрывалась — 50 тысяч, в те годы деньги немалые. Особенно для писателя, не являющегося автором бестселлеров.