«Если», 2012 № 06
Шрифт:
Все стихло, но что-то зловещее было в тишине, наполненной шумом ливня и завыванием ветра. И вдруг все сооружение с треском сорвалось и унеслось вверх. На Штаса обрушился водопад брызг, а вслед за тем сотня острейших игл впилась ему в бок.
Комбинезон смягчил удар, и все же Есман оцепенел от боли и ужаса. Он не мог понять, куда девался шалаш и кто на него напал, принялся бестолково отмахиваться топориком, пока случайно не наткнулся на фонарь.
Оказалось, его атаковало дерево. Пока Штас отдирал от себя колючки, где-то над головой раздался треск рвущейся ткани. Луч света
Еще одна колючая розга хлестанула по спине. Штас взревел и, не разбирая дороги, ринулся вон из леса. Удары сыпались на него на протяжении всего пути, и беглеца не оставляла мысль, что в этих ударах есть чей-то злой умысел.
Да, идея разбить лагерь в лесу оказалась не самой удачной. Хорошо хоть остался второй спальник… Штас оттащил его подальше от UFO-12 и набросил на плечи. Заработал режим просушки. Струи теплого воздуха ласкали истерзанное тело, Штас высох, согрелся, начал дремать, но прилечь больше не решался. Так, сидя, и погрузился в тревожный сон.
Дождь прекратился так же неожиданно. Тучи развеялись, очистив голубовато-серое небо с разбросанными по нему симпатичными перистыми облаками. Над пустыней всходил оранжевый диск Варака, и под его лучами дикий, угрюмый ландшафт преобразился. Из песка проклюнулись тончайшие стебельки, которые на расстоянии в сотню шагов сливались в пушистый нежно-салатовый ковер. Даже лес больше не выглядел мертвым и угрожающим. Погибшие деревья потемнели, заметно ушли в землю, зато молодые и уцелевшие казались здоровыми, словно даже повеселевшими. Их ветви тянулись к небу, а между шипов красовались мельчайшие цветки, похожие на россыпи разноцветного бисера.
При свете дня Штас обнаружил, что находится на плато. Неизвестно, что делалось за лесом, но здесь, на открытом месте, был относительно небольшой пятачок пустыни, окруженный небом. Тело горело и ныло, и все же Есман не утерпел, пошел к обрыву, однако метрах в семи остановился. Там, где он ожидал увидеть горизонт, тянулись перистые облака. Он приблизился еще на пару шагов и обомлел: облака заворачивали вниз, как бы соблюдая форму планеты, вот только планеты там не было.
Штас развернулся и на заплетающихся ногах побрел к лесу. После ночного происшествия следовало держать ухо востро, однако лес вел себя мирно. А лагерь…
Повсюду валялись клочки пузырьковой пленки с увязшими в них колючками — все, что осталось от шалаша. Упакованным в пленку вещам повезло не больше: теперь они лежали побитые и изодранные. Меньше всего пострадал прочный контейнер с продуктами, но вода все же проникла и в него. Через двадцать четыре часа все его запасы самоликвидируются: придет в действие катализатор распада. Пообедать, пожалуй, еще можно, а вот от ужина лучше воздержаться.
Все, что не могло быть уничтожено стихией, куда-то исчезло. Штас долго и безуспешно искал котелок, зато случайно нашел зажигалку и парочку неповрежденных аптечек. Одну он спрятал в карман, другую воткнул в плечо. Собрал веток, бросил в костер упаковку
Упаковка зашипела и покрылась лопающимися пузырями. Каждый пузырек выплескивал крошечную порцию жидкой глины, которая тут же затвердевала и светлела. Вскоре в костре остался лежать похожий на кирпич брикет обожженной глины. Носком ботинка Штас вытолкал его из огня, выждал пару минут и расколол рукояткой топорика. Внутри оказалась масса, похожая на мясной рулет, обильно сдобренный специями. Настроение заметно улучшилось.
Очень плохо, что исчезла «нора». Синт, вероятно, погиб, а без него долго не продержаться. Нужно отъедаться впрок, подумал Есман и бросил в костер другую упаковку, по виду — овощное рагу с кусочками мяса.
Несмотря на название, пищевой синтезатор был живым существом. Забавная тварь размером с небольшую собаку, верткая и подвижная, как землеройка, стала популярной в Галактике не столько за веселый нрав, сколько за особенности пищеварения. Это была единственная известная форма жизни с обратным метаболизмом. Синты питались продуктами органического распада, всем, что гнило, разлагалось или уже обратилось в прах, превращая и изощренные отходы химической промышленности, и обычные пищевые отбросы в качественные и полезные для человека продукты.
Синты жили рядом с людьми уже пару сотен лет, но продолжали оставаться тайной за семью печатями. Загадочным было само их появление. Более двухсот лет назад на ежегодной ярмарке редких животных на Селесте прародителя всех синтов, выдавая его за выхухоль, пытался сбыть с рук какой-то космический бродяга. Прежде чем удалось выяснить, что за существо попало в руки организаторов ярмарки, и главное — откуда, бродяга был казнен за незаконную торговлю редкими животными. Впоследствии ученые и исследователи всей Галактики кусали локти: кто знает, какие еще чудесные организмы могли обитать на неведомой планете, породившей синтов.
Одно было хорошо: оказалось, что синты размножаются нетипичным для сложных организмов способом — почкованием. Правда, медленно. Вскоре пришло и главное разочарование: синты не поддавались научному анализу. Их можно было наблюдать, но нельзя препарировать, облучать или прослушивать. Бархатистая и уязвимая на вид шкурка экранировала любое излучение, а попытки препарировать умершую особь вызывали немедленный коллапс в радиусе примерно полуметра.
Постепенно у зверьков наметилась специализация: их стали использовать в качестве добытчиков пищи при освоении новых планет. В космосе зверьки мирно спали в разработанных для них «норах», в среде, лишенной молекул органического распада, и ждали своего часа.
Во втором приготовленном «кирпиче» оказалась печеная сгущенка. Есман разжевал кусок, взял в руку конденсатор влаги, потряс его, недовольно скривился и отправился за водой.
В небольшом пруду, сразу возле леса, плескалась женщина. Вместо прежнего рубища на ней был цветастый сарафан.
Когда мужчина приблизился, она обернулась, глянула искоса.
— Доброе утро, — пробормотал Штас.
Он присел у кромки воды. Посмотрел на дымящийся завтрак у себя в руке.
— Есть хочешь?