«Если», 2012 № 07
Шрифт:
— Позвольте вопрос. На кого вы работаете? — почти спокойно подал голос Клотицкий. — Наша смерть не сойдет вам с рук.
— Барсукам не сойдет, — ответил Харченко, главный вопрос игнорируя. — А человечество будет спасено. И людей из Крыма эти твари не вытеснят. Ладно, вы бы еще Кенигсберскую область собрались им отдать…
— Глупо! Все равно бы решение принималось референдумом, — заметил Марцин. — А барсуки обо всем расскажут.
— Кто им поверит после такого? — спросил Харченко и наклонился к Василисе. — Жаль портить такую прекрасную
Земля разверзлась под ногами Харченко. Несколько клиновидных серых теней метнулись к нему с деревьев. Хрип, вскрик — и воцарилось молчание. Очень недолгое молчание. Потому что спустя пару секунд лес наполнился грохотом выстрелов, криками, писками, ревом и проклятьями.
Харченко провалился в барсучью нору и исчез без следа. Вместе с ним исчезли барсуки, сидевшие прежде в засаде на деревьях. А люди полагали, что они по деревьям лазить не умеют… Хотя что стоит научиться, если мозги работают?
Канонада еще не отгремела, а Седой слабеющими челюстями уже перегрыз сеть, опутывающую Литовкина. Олег вынул из кармана складной нож, с которым как истинный любитель походов не расставался, освободил Василису и Клотицкого. Сорвал с себя рубашку, располосовал ее, попытался перевязать раны Седому.
— Без толку, — прохрипел барсук. — Я должен успеть сказать! Мы как-то плохо закончили разговор… Нас прервали.
— Может быть, не стоит? — спросила Василиса. — Вам нужно срочно оказать помощь. Спасти.
Барсук захрипел.
— Спасти меня не в вашей власти. А умирать все равно придется. Я и так прожил долго… Почти сто лет.
— Сто лет? — изумился Литовкин. — Но барсуки живут…
— Что вы знаете о барсуках? — фыркнул Седой. — И электричество… Вода… Автомобили, за которые вы цепляетесь! Что бы вы сказали, если бы платой за расставание с этими устройствами стали двести — триста дополнительных лет жизни для каждого человека? Может быть, все пятьсот. Понимаете, почему я говорил, что нужно спешить? Как обидно за тех, кто умрет в эти два-три месяца… Они могли бы жить еще сотни лет!
— Он бредит, — констатировал Марцин. — Барсуки могут бредить.
— Нет, — прошептал Седой. — Нет. Я знаю, что говорю. Надо всего лишь выполнить требования.
Василиса взяла Седого за лапу, взглянула ему в глаза.
— Но ведь люди жили без электричества и водопроводов с начала истории. И это не слишком им помогло.
— Времена изменились. Пришла помощь, — заявил Седой. — Барсуки прежде тоже молчали.
— В случае отказа нас ожидает бомбардировка Европы вашими союзниками? — спросил Марцин. — Теми, кому мешают автомобили и линии электропередач?
— Нам хватит Крыма, — тихо ответил Седой. — А ваша жизнь в вашей власти.
Отошел барсук тихо, без стонов и хрипов, Закрыл глаза и словно уснул.
— Хотел бы я знать, что он имел в виду, — грустно сказал Литовкин. — Однако какой сволочью оказался Харченко!
— И
— Только из чьих спецслужб? — спросила Василиса. — Если из наших — мы получили лишь временную отсрочку. Зря мы отказались от профессиональной охраны.
Сухие листья на месте норы, куда барсуки утащили Харченко, зашевелились.
— Нам должны помочь они! — с энтузиазмом воскликнул Марцин. — Если не разочароваться в людях…
— Никогда не думала, что мне придется ждать спасения от барсуков, — горько усмехнулась Василиса. — Неромантично как-то.
Появившийся из норы барсук вид имел необычный, в чем-то даже вызывающий. Помимо черных полос, идущих вдоль морды через глаза, характерных для любого барсука, над носом его красовались словно карикатурно нарисованные усы. Они выделялись другим цветом меха на белой шерстке.
— Намек, — прозорливо заметил Марцин. — Намек на наше предательство.
— На предательство Харченко, — уточнила Василиса. — И тех, кто стоит за ним.
Опешивший Литовкин только показывал на барсука пальцем. Лишь после того, как зверь устроился у костра и подобрал прутик с сосиской, специалист-эколог пробормотал:
— Разве вы не видите? Это же и есть Харченко! Глаза… Форма скул. Уши. Об усах я уже молчу!
Василиса вздрогнула.
— И повадки все его… Походка. Как он лапы держит!
Барсук обернулся, внимательно, даже проникновенно посмотрел на людей и заявил:
— Можете звать меня Лео. И не беспокоиться насчет своей безопасности. Все вопросы я улажу. И с барсуками, и с людьми.
— О, — вздохнул Клотицкий. — Но как такое возможно?
— Вернемся к нашему разговору, — словно ни в чем не бывало продолжил барсук. — Электроны не нужно гонять по проводам, словно стада безумных мошек. Надеюсь, вы все-таки это поймете.
— Иначе? — спросил прагматичный Марцин.
— Иначе нор на всех не хватит, — многозначительно заявил барсук.
Каждый понял его по-своему.
Евгений Лукин
Педагогическая поэма второго порядка
Посвящается Ульдору и Таллэ
Глава 1. НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.