«Если», 2012 № 09
Шрифт:
— Раэль, честью клянусь: Ли невинна.
Рафаэль глядел на огоньки, которые перемигивались на хищной стали клинков. Только бы достало сил промолчать.
— Отвечай! — вспылил Элиан. — Ты мне друг или нет?!
— Нет! — Рафаэль внезапно утратил над собой власть. — Иди и сам утешь сестричку, которая тебе так дорога! Ей теперь все равно с кем!..
Элиан вскочил, с грохотом опрокинув стул; Рафаэль тоже взвился.
— Стоять! — хлестнул голос Леона.
Их швырнуло в разные стороны. Рафаэль наткнулся на фарфоровую напольную вазу, опрокинул ее и разбил.
— Дуэль, сегодня же, — произнес он глухо. — Я вас вызываю, господин Альтенорао. Выбор оружия за вами.
У Леона сверкнули глаза: он одним взглядом запечатал Рафаэлю рот и пригвоздил к месту.
— Элиан, твой вызов не принят, — сказал граф. — Я приношу извинения. Мой брат не хотел никого оскорблять. Не его вина, что ты принес магию, против которой у нас не нашлось защиты. — Леон повел рукой, собирая алые огоньки с оружия на столе; они охотно вернулись к хозяину, оставив холодную сталь. — Эл, я прошу: прости Рафаэлю чужие, навязанные ему слова.
— Маги! — бросил Элиан с крайним презрением.
И ушел.
Рядами стояли одинаковые надгробия — бюсты на каменных постаментах. Одни предки явственно глядели на Рафаэля, взгляды других были устремлены мимо. Белая лисица-напоминание неожиданно подошла и ткнулась носом ему в руку. Нос был сухой и теплый.
— Что тебе? — Поднявшись от материнской могилы, виконт подобрал мешок с Запретным зеркалом. — Торопишь?
Темные глаза на узкой мордочке как будто и впрямь куда-то звали.
— Иду, — обещал лисе Рафаэль, но сначала шагнул к собственному надгробию.
Вытащил из мешка Запретное зеркало, водрузил на постамент возле бюста и поглядел на себя. Довольно ли сходства, чтобы завтра умереть?
Отражение было очень похожим. И все же не таким, как запечатлел Рафаэля предок. Лицо в магическом стекле было тревожным и растерянным, лицо надгробия — гордым, решительным и отважным.
— Я польщен, — пробормотал Рафаэль, всматриваясь в древнее изображение себя самого. — Выходит, еще повоюем? — обратился он к напоминанию.
Лисица запрыгала, подгоняя: «Пойдем же скорее!».
Рафаэль спустил тяжеленное зеркало наземь и прислонил к постаменту. Тут постоит, ничего магической штуке не сделается.
Он зашагал к калиточке, сквозь которую недавно протискивался. Выпустит ли она обратно? Калиточка выпустила, и ползучие розы не цеплялись за одежду. Рафаэль вежливо придержал тугую дверку:
— Проходите, госпожа лисица. Ну, зверь, веди, куда нужно.
Зверь затрусил по занесенной сухими листьями аллее.
Что делать? Чего ожидать? Прошедшее со смерти отца время Рафаэль провел бестолково. Леон упрямо не подпускал его к главному знанию, а хватать абы что не хотелось. Единственное, что он за это время худо-бедно постиг, — научился распознавать присутствие чужой магии. Да и то — распознавать Леон обучил, а бороться? Увы.
Под ногами шуршали сухие листья; с деревьев лениво осыпались соцветия. И вдруг екнуло сердце. Вдалеке на аллее виднелись серый плащ и золотые кудри, сиявшие среди
Да Иллиана ли это? Он замедлил шаг, вглядываясь. Плащ до земли и золотая шевелюра… для Иллианы слишком короткая. Это ее брат. Его высокая фигура и широкие плечи. Зачем Эл примчался?
Элиан заметил Рафаэля и пошел навстречу. Чем ближе, тем яснее видно: стряслась беда. Красивое лицо осунулось, щеки запали, меж бровей залегла горькая складка.
Виконт стал, прислушиваясь к себе, приказывая своему таланту охотника спать. Элиан тоже остановился. Лисица в чепчике уселась между ними, прикрыв хвостом передние лапы.
— Какой у тебя чудной зверь, — Элиан слабо улыбнулся. — Ты не рад меня видеть?
— Рад, — солгал Рафаэль, пытаясь уловить опасную магию, вольно или невольно принесенную другом.
Кажется, что-то есть.
— Раэль, я приехал мириться. Пока не поздно. Пока ты… ты… еще жив.
Откуда ему это знать? От враждебного мага?
— Ты готов со мной помириться? — спросил Элиан с надеждой.
— Я уже помирился, — сказал Рафаэль, всматриваясь. Это осунувшееся лицо, горькая складка между бровей… — Эл, какая у тебя беда?
Элиан помрачнел.
— Наш отец разорен. Он пытался вложить деньги в предприятия, которые с виду сулили хорошую прибыль. И каждый раз терял все. Ему придется продавать земли, чтобы расплатиться с долгами.
— И что же? Его долги тебя так удручили?
Элиан отмахнулся.
— Ему пообещали деньги. С условием: он дознается, чем владеют маги Альтенорао. Он велел Иллиане спросить у тебя. И получить ответ любой ценой — хитростью, посулами, отдавшись ли, все равно. Она отказалась платить собой за его неудачи в делах. Тогда он пригрозил выдать ее за герцога Тимарье, который несказанно богат и готов погасить наши долги. Ты наверняка о нем слышал: мерзкий карлик, не пропускающий ни одной юбки. Старикашка давно точит на Ли зубы. Она не знает, что делать. Но рано или поздно явится к тебе на поклон. Раэль, избавь ее от этого унижения. Скажи мне: что хранится у вас в подземелье?
Магия — вот она, в действии. В благодарность за то, что Эл приехал мириться, чтобы уберечь любимую от унизительных просьб, да просто так, лишь бы сделать другу приятное — Рафаэль готов был выложить любые фамильные тайны. К счастью, он их не знал.
— В подземелье хранится вино и свален всякий хлам, ничуть не интересный вашему благодетелю, — сообщил виконт легким тоном.
— Раэль, таким не шутят. — Красивое лицо болезненно дрогнуло. — Мне нужно привезти ответ. Скажи.
Проклятая магия, с которой не умеешь бороться! Желание угодить было острым до стона, до вскрика. Ведь просит не кто-нибудь, а Эл — друг, когда-то спасший Рафаэлю жизнь. Просит ради Ли, которая Рафаэлю дороже всего на свете. Где взять нужное знание? Броситься к Леону, уговорить его, упросить? Вырвать ответ угрозами?