«Если», 2012 № 10
Шрифт:
Через некоторое время он спросил:
— Ты все еще Розали Паромщица? Или возьмешь новую фамилию?
— Может быть, и возьму.
Она повернулась в его объятиях, чтобы он мог видеть ее лицо, светлые глаза.
— А ты? Все еще Кит Мейнем? Или теперь кто-то другой? Кит, Который Построил Мост Через Туман? Кит, Который Изменил Мир?
— В столице фамилии не всегда хранят смысл тех слов, из которых они состоят, — рассеянно ответил Кит и вспомнил, что уже говорил это однажды. А впрочем, какая разница. — Я и правда изменил мир?
Он знал
Несколько секунд Розали смотрела на Кита, словно пыталась измерить его чувства.
— Ну да-а… — протянула она и подняла взгляд к редкой цепочке колышущихся огоньков. — И вот доказательство, вечное, словно камень и небо.
— Вечное, словно камень и небо, — повторил Кит. — Я сегодня видел, как качается мост. Здорово гуляет на ветру. На такие деформации он не рассчитан, хотя позднее, наверное, удастся его как-нибудь укрепить. Ну а вдруг молния? Да по тысяче причин он может рухнуть, чего уж там. Не в этом году, так в следующем, не через сто лет, так через пятьсот. — Он вспахал пятерней шевелюру от лба к затылку. — А вам тут кажется, что он вечный.
— Нет, — покачала головой Розали, — нам так не кажется. Да и с какой стати, мы же не атиарцы. Это ты Паромщицу убеждаешь, что все когда-нибудь кончается? Рано или поздно рассыплются камни, истлеют канаты. Но останется мечта о переправе через туман, о связи между берегами. Мы знаем теперь, что такое возможно, и знание это никуда от нас не денется. Я потеряла мать, деда… Вало. — Она помолчала немного, чтобы совладать с горем. — Да, мы умираем не своей смертью, но если кому-то нужно на ту сторону тумана, всегда найдется Паромщик. Мостостроители и перевозчики не такие уж разные люди.
Розали наклонилась вперед, преодолев пространство между ними, и они поцеловались.
— Когда уезжаешь?
Розали и Кит долго ласкали друг друга на насыпи, на холодной траве. Уже в свете заходящих лун вернулись в «Оленье сердце», взяли пива. Толпа к тому времени подрастаяла, местные расходились по своим домам, чужаки — по снятым комнатам или палаткам.
Но Кит чересчур разволновался и не смог бы нипочем уснуть, так что они с Розали в конце концов очутились у кромки тумана, на пристани. Считаные часы оставались до наступления утра, взошла самая малая из лун; порядком стемнело, даже туман померк.
— Через несколько дней. — В «Рыбе», в его комнате, ждали битком набитые кофры и сумки. Вот только папка похудела и вообще утратила солидный вид. Сколько на нее попало воды, тумана и пота… Надо будет при случае новую купить. — В столицу вернусь.
На том берегу горели огни. Праздник или не праздник, мост или не мост, а рыбакам с рассветом выходить на промысел. Стало быть, кое-что все-таки остается неизменным.
— Ага, — произнесла Розали. Для нее ответ Кита не содержал сюрприза. — И чем займешься?
Кит потер лицо; щетина колола пальцы. Бритье не бог весть какой хлопотный ритуал, а все же приятно отдохнуть от него несколько деньков.
— Сначала буду
— Миля, — повторила Розали. — А справишься?
— Почему нет? С этим ведь справился. — Он повел рукой вокруг, указывая на цепи моста, на тонкую каменную башню, на сидящую рядом с ним женщину, от которой пахло потом и солью. — Говорят, возле Улея есть острова, хоть и невысокие. Это упрощает задачу. Глядишь, и удастся сложить из камня несколько арочных пролетов… А ты? Лодки строить?
— Нет. — Она наклонила голову, и Кит почувствовал ухом ее щеку. — Зачем мне это? Денег я скопила достаточно. Родня пускай лодки делает, а мне другое по нраву: плавать через туман.
— Жить не можешь без тумана, — произнес Кит, и это не было вопросом.
На его руку легла сильная женская кисть.
— М-м-м… — протянула Розали, и в этом звуке не было ответа.
— То есть для тебя сама переправа важна? — сообразил он. — Как и для меня, но по-другому?
— Да, — ответила она, а помолчав чуть-чуть, добавила: — Вот сижу и думаю: крупняк, он в Туманном океане до каких размеров вырастает? И что еще там водится?
— Но ведь за океаном нет ничего, — возразил Кит. — У переправы должен быть конец, иначе какой в ней смысл?
— Переправиться можно через все на свете. Ведь есть же вода под Туманной рекой, и она куда-то течет. У всех остальных рек и озер тоже где-то имеются истоки. Под Туманным океаном лежит океан воды. Плывешь-плывешь, а потом глядишь — под тобой уже она.
— Но это же разные среды, — сказал Кит. — Для тумана нужна лодка легкая, с широким дном и покрытая рыбьей кожей. А на воде не обойтись без глубокого киля.
Она кивнула.
— Хочу переделать рыбацкую лодку и сплавать, посмотреть. Кит, мне кажется, там должны быть острова. Большие острова. И крупняк. Крупняк-огромняк! А вдруг там окажется целый новый мир? Так что против имени Розали Океан я, пожалуй, возражать не стану.
— Поедешь со мной в Улей? — спросил Кит, уже зная: поедет.
И проживет с ним, быть может, месяц, а может, и год. Они будут спать в обнимку в гостинице или трактире наподобие «Рыбы» или «Суки», а когда Розали переделает лодку, она поплывет через океан. Кит останется строить мост или дорогу, а может, вернется в столицу, чтобы преподавать в университете. Либо вообще уйдет на покой.
— Поеду, — ответила она. — Только ненадолго.
И тут в его груди вдруг зажглось глубокое и сильное чувство при мысли о том, что с ними уже случилось и еще случится. О переменах в Левобережном и Правобережном, о конце паромной переправы, о смерти Вало, о будущем расставании с Розали: может быть, первой уйдет она, а может, он.
— Прости, — сказал Кит.
— Не стану. — Розали подалась к нему и поцеловала, ее губы были теплы, полны солнца и жизни. — Я ни в чем тебя не виню. Что сделано, то сделано. И сделано правильно.