«Если», 2017 № 01 (248)
Шрифт:
— По какому делу проходил хозяин квартиры, кто он, возраст, кто еще там проживает и кто мог кроме вас поручить Ольге расследование?
Несколько секунд Бурмистров хмуро разглядывал Виктора.
— Грамотно, — наконец сказал он. — Хозяин, Василий Зельдин, живет один, 62 года, архитектор. Погиб его знакомый, несчастный случай на стройке. Скобелева — перспективный работник, но если через мою голову ей дали поручение и она не доложила, это будет стоить ей головы. Еще вопросы? Свободен.
Двадцатиэтажная башня выглядела как цилиндр из
Пока ему подбирали в отделе техобеспечения подходящие комбинезон и сумку, он ознакомился с планом здания. Полосы по фасаду — декоративные щиты, прикрывающие ниши с наружными блоками сплит-систем. Не то, что в старых районах, где фасады обляпаны коробками кондиционеров, а балконы и лоджии застеклены как попало.
Виктор прошел сквозь неизбежную рамку заверещавшего металлоискателя и показал словно из воздуха возникшему охраннику содержимое сумки: разводной ключ, крюк для подъема крышки люка и прочее железо. И без вопросов был допущен к лифтовому холлу.
На девятом этаже предъявил карточку сидящему у лифта консьержу и пошел по круглому коридору. У двери с номером 916 тронул сенсор звонка. Подождал минуту, другую, снова позвонил. Доложить Бурмистрову и возвращаться в Департамент? Виктор представил, как Ольга, истекая кровью, лежит на полу, над ней навис маньяк с кухонным ножам, еще немного, и…
Ситуация просто воняла подставой! Если начальник беспокоится за Ольгу, прислал бы оперов или велел войти и разобраться. Вот он войдет, а там трупы, и тут входит полиция… Кстати, ни охрана, ни консьерж не спросили, к кому он идет! Дед Ляо часто приговаривал: «Параноики живут трудно, но долго». Виктор, сожалея, что не параноик, попытался открыть дверь карточкой. Дверь не поддавалась. Закрыта на засов, но только успел подумать, как замок щелкнул и ему в лоб уперлось что-то холодное и металлическое.
— Не надо в меня стрелять, — сказал он, когда Ольга, схватив его за лямку комбинезона, втянула в прихожую.
Неплохо живут архитекторы на пенсии, подумал Виктор. Шесть комнат с изогнутыми по дуге большими окнами, обстановочка недешевая. Хозяин квартиры, крепкий, лысый старик копался в ящиках встроенного шкафа, выбрасывая оттуда книги, картонные папки, мелкие коробочки…
Ольга спрятала в сумочку травматик и спросила:
— Чай или кофе?
— Будет тебе и чай, и кофе, — пообещал Виктор. — Начальство на ушах ходит, пропал сотрудник, пора объявлять розыск…
— Да ладно! — перебила Ольга. — Я вчера отпросилась, сказала, что приболела. Полчаса назад он звонил, спросил, где я нахожусь. Я сказала, что дома, и завтра выйду на работу.
Виктор задумался. Непонятная ситуация. Дядя Вася, как назвала Ольга архитектора, был, по ее словам, дальним родственником, но в отделе кадров сведения о родственниках собирались тщательно и глубоко. Набрал номер Ольги. Длинные гудки, ее навигатор не реагирует. Набрал другой наугад — ответил хриплый голос на незнакомом языке.
— Ты во что впуталась? — спросил он.
— Ни во что, — ответила Ольга. — Дяде Васе надо помочь найти одну вещь. Если не
— Да вот же она! — с этими словами дядя Вася вытряхнул из шкатулки флешку.
— Что в ней? — одновременно спросили Ольга и Виктор.
— Коды доступа к файлам в одном сетевом хранилище. Документы, проекты зданий, переписка… Никита Демченко пару месяцев назад попросил, если что с ним случиться, передать в любой надзорный орган. Ольга у нас по этой части, но я долго не мог найти, куда спрятал…
— Так его убили? — насторожился Виктор.
— Говорят, несчастный случай. Но что делал Никита на стройке и почему отказали сразу две опоры принтера?
— Кому выгодна его смерть?
— Если здесь то, о чем я думаю, — он повертел в пальцах флешку, — то многим. Вы знаете, какая идет война между проектами нового генплана Москвы?
— Я был на выставке в Манеже, видел макеты, — ответил Виктор.
— Какой нравится? — спросил Зельдин. — С супервысотками, в которых расселят жителей микрорайона, а двенадцати и шестнадцатиэтажные панельки снесут, устроив зеленую зону? Или законсервировать Большую Старую Москву, облагородить панельки яркой облицовкой, загнать инфраструктуру под землю, расширить парки и аллеи?
— Да мне всё равно. Бункер не трогайте, и ладно.
— Здесь замешаны такие деньги, что доберутся и до ваших детей подземелья. Мировой экономический кризис, видите ли. Серьезные игроки финансового рынка заинтересованы в инвестициях. Разумеется, под жестким контролем государства, тут не забалуешь.
— В чем криминал-то?
Архитектор подошел к окну и жестом подозвал Виктора к себе.
— Видите аквапарк? Тоже бились две компании. Когда построили, всплыло, что у них один хозяин. Никита мог и по конкурсу унюхать нечистую игру. Я исполню его волю, и пусть этим занимаются кому положено.
Виктор набрал номер Бурмистрова и бодро отрапортовал:
— Все в порядке, Николай Семенович, мы с Ольгой едем в офис.
— Оставайтесь на месте. К вам подъедет Грицаев, ему по пути, подвезет, — ответил по громкой связи начальник и отключился.
— Кто такой Грицаев? — Виктор посмотрел на Ольгу.
— Ох, так это же Володя! До тебя работал у нас, разбился насмерть. Байк слетел с развязки, а внизу грузовой состав…
— Сигнал опасности? — спросил Зельдин. — Надо уходить. Мой терминал, сами понимаете… Навигатор на даче, а ваши, если уже начальство под контролем… О! Мы, кажется, опоздали!
Виктор подошел к окну. К стоянке у аквапарка вырулил микроавтобус с проблесковым маячком, из него выскочило несколько человек и быстро перешли улицу.
— Перехватят у лифта, — сказал Зельдин, вытирая цветастым платком пот со лба.
— Вы же проектировали это здание, — сказала Ольга. — Может, запасные выходы? Или вентиляционные шахты?
— У нас кондиционеры в каждой…
Замолчал. Взял из шкафа куртку. На кухне за декоративной колонной, облицованной изразцами «под старину» пряталась дверь в каморку с кабелями и трубами коммуникаций, шаровыми кранами и мигающими светодиодами счетчиков.