Если бы Берию не убили... Вечная память!
Шрифт:
Одна фраза, но очень ёмкая. Так, из неё следует, что Берия естественным образом рассматривал проблемы СССР и проблемы стран народной демократии как взаимосвязанные и более того — представляющие собой единый комплекс, который и решать надо комплексно и во взаимосвязи.
Но при этом Берия не считал, что СССР должен играть роль начальствующую — слова «квалифицированный совет» говорят сами за себя. Совет может быть и глупым. И тогда самые добрые намерения обернутся, как у Хрущёва, своей противоположностью. С другой стороны, квалифицированнымсоветом пренебрегают лишь самонадеянные глупцы.
В крепкой, здоровой семье
Посильно, но — взаимный!
Уверен, что мировой социализм Берии выстраивался бы именно так.
Это было бы тем более возможно, что Берия был кавказцем, а именно развитой кавказец способен стать подлинным интернационалистом, оставаясь патриотом своей нации. Более того, кавказец, не исповедующий интернационализм, в то же время осознавая ведущую роль русского народа, не может считаться подлинно развитым в интеллектуальном и нравственном отношении человеком.
Яркий пример такого социального уродства — «грузин» Саакашвили и все, ему подобные.
Берия же, воспитанный на Кавказе, в среде, повседневно образованной добрым десятком народов, был воспитан доброкачественно.
Он умел видеть и значение каждого национального «дерева», и за этими «деревьями» — «смешанный» многонациональный «лес».
Глава 14
Непроизнесённая речь Л. П. Берии на XX съезде КПСС
В начале книги я приводил отрывки из лживой «фантасмагории» Леонида Млечина, описавшего такой виртуальный XX съезд КПСС, на котором с заключительным словом выступал не Хрущёв, а Берия.
В инсинуациях Млечина Советский Союз под рукой Берии был бы к 1956 году одним тотальным ГУЛАГом. Что ж, надеюсь, что уже почти прочитанная читателем книга доказывает обратное.
Но каким же мог быть XX съезд КПСС, если бы с его трибуны в числе других выступал тов. Л. П. Берия? И что мог бы сказать Берия с трибуны партийного съезда в виртуальном 1956 году?
Прежде чем размышлять об этом, сделаю одно предварительное замечание. В «фантасмагории» Млечина есть некая показательная и принципиальная неточность. По версии Млечина Берия выступал на виртуальном XX съезде не только с заключительным словом, но и с Отчётным докладом ЦК КПСС. Однако Берия, произведённый Млечиным в Председатели Совета Министров СССР, не стал бы делать на съезде отчётный доклад от имени ЦК КПСС, как это сказано у Млечина.
Ошибка Леонида Млечина равнозначна для него саморазоблачению!
С одной стороны, он хотел показать, что и при виртуальном Берии, как и при реальном Хрущёве, ведущую роль в политической властной системе СССР играла бы партия. Мол, один «партократ» стоил другого.
С другой стороны, Млечин знал — как-никак — о реальном Берии немало. И поэтому не мог не знать, что Берия отдавал приоритет Советской власти, то есть — Совмину СССР как высшему исполнительному органу этой власти. Соответственно, Млечин сделал Берию не Генеральным секретарём ЦК, а Предсовмина СССР, но при этом ничтоже сумняшеся всучил своему виртуальному Берии отчётный доклад ЦК.
Так не сходятся концы с концами у всех фальсификаторов истории.
Что касается Сергея Кремлёва, то я не сомневаюсь, что при разумном развитии событий, то есть при государственном подходе сталинской «команды» без Сталина, Берия на очередной сессии Верховного Совета
При этом его доклад, не нося характера отчётного доклада ЦК партии, мог бы, тем не менее, быть основным как отчёт коммуниста Берии не только перед партией, но и перед всей страной о том, что было сделано Советским правительством и какие планы оно для страны намечает.
Именно Советское правительство, а не Центральный Комитет КПСС.
Бывший предсовмина Маленков мог бы занять пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, обеспечивая этому посту уже не только формально, но и по факту высший приоритет в государстве.
Такое распределение обязанностей в «тандеме» «Берия — Маленков» было бы оптимальным и для них, и для страны, и для формирующейся мировой социалистической системы.
Думаю, что в Президиуме бериевского XX съезда уже не сидел бы Никита Хрущёв. Он, скорее всего, был бы пенсионером союзного значения. В 1954 году ему исполнилось 60 лет, и он вполне мог уйти на заслуженный отдых. А, может быть, он бы всё ещё подвизался в ЦК КПСС на посту одного из секретарей, но сама КПСС к моменту XX съезда имела бы при живом Берии уже иной, чем ранее, смысл.
Не в ЦК на Старой площади, а в Кремле в Совете Министров СССР и в Президиуме Верховного Совета СССР решались бы перспективные и текущие вопросы государственной и общественной жизни страны.
ЦК занимался бы вопросами идеологии, агитации и пропаганды, политического и нравственного воспитания масс. И тон в ЦК задавали бы уже не фигуры типа Хрущёва, а учёные, философы, обществоведы…
Непростым оказывался бы вопрос о приоритетах власти на местах. Если в республиках «первую скрипку» естественным образом могли бы играть республиканские совмины, то в областях передать власть из обкомов партии в областные исполнительные комитеты было бы сложнее. Но и тут переходный период мог пройти успешно, если бы сильные первые секретари обкомов перешли на руководство областными Советами депутатов трудящихся.
Ранее была повсеместной следующая практика… Хозяйственных и прочих руководителей и назначали, и снимали фактически партийные органы. Исключение из партии практически означало и снятие с работы, но и назначение помимо партийного комитета состояться не могло.
В новых условиях было бы более разумно, если бы партийные комитеты — обкомы, райкомы, горкомы, сохраняя функции подбора и контроля кадров, имели право лишь ставить вопрос о снятии недостойных руководителей безотносительно, членов партии или беспартийных, а при несогласии советских или хозяйственных структур выносить вопрос на обсуждение трудовых коллективов с обязательной процедурой закрытого голосования полноправных членов коллектива по обсуждаемому руководителю.
К 1956 году структурная перестройка власти вряд ли была бы завершена, однако она успешно продвигалась бы — у Берии иначе не бывало.
Так что же мог бы сказать Берия такому съезду и такой стране в заключительном слове, которое ему съезд вполне мог предоставить?
Возможно, вот что:
— Товарищи!
Прежде всего я хотел бы всех нас поздравить с этим съездом. Это был съезд обновления и устремления вперёд…
Времена, когда страна находилась под тяжёлым впечатлением от смерти нашего великого вождя товарища Сталина, отошли в прошлое. Мы сохранили единство наших рядов и очистили их от тех вельмож, которых так не терпел товарищ Сталин.