Если бы не ты
Шрифт:
— Конечно.
Я открыла дверцу и вышла из машины.
— Точно всё нормально, Ева?
Ну что мне было ему сказать? Что во мне проснулись старые чувства? Что я по уши влюблена в его лучшего друга? Или что я испортила и себе, и Владу настроение своим развязавшимся языком? Улыбнулась, кивнула и вошла во двор.
Вечером я позвонила Лене. Мне было необходимо просто отвлечься от сегодняшних событий, от работы. От вечных потуг в общении с бывшим другом. С начальником. Мы проболтали с полчаса. Она снова жаловалась на редактора в местной газетёнке и тему, которую ей подбросили для статьи. «Геморрой — не приговор».
Ложась спать после дозы душевного разговора с подругой и чашки чёрного чая с лимоном, я решила успокоиться. И больше никогда не поднимать тему прошлого при Владе.
Утром я отправилась в офис. Машин Влада и Марка на стоянке не было, а это значило, что и утреннего кофе для заряда бодрости сегодня тоже не будет. Не то, чтобы я горела желанием начинать утро с Владом и кофе… Но всё же…
Я вошла в приёмную.
— Привет.
Аня оторвалась от копания в каких-то папках и улыбнулась:
— Привет, Ева. Как дела?
— Всё хорошо. Начальство не на месте, да?
— Приехали и через пять минут уехали. Наверное, на стройку. Кстати, Влад просил тебе кое-что передать.
Передать? Мне? Удивившись, я подошла к стойке, ожидая увидеть перед собой какие-то бумаги, документы. Но Аня поставила на неё стаканчик из кофейни и прикусила щеку, сдерживая улыбку. Бесконечная нежность затопила сердце. Я понимала, что с его стороны этот кофе не значил многого. И уж точно это не было проявлением тех чувств, которые испытывала к нему я. Но это был примирительный жест, которым он давал понять, что между нами не всё испорчено. Он делал первый шаг в то время, когда именно по моей вине случилось недопонимание. Это было так непривычно. И так бесценно.
Улыбнувшись, я поблагодарила Аню и пожелала ей хорошего рабочего дня. По пути в свою обитель встретила нескольких коллег. Сдержанно, но вежливо поздоровалась и прошмыгнула в кабинет. Сняв с себя куртку, я опустилась в кресло и сделала медленный глоток. Латте с шоколадом. Когда-то я только такой и пила. А он и помнит. Вытащив из сумки телефон, напечатала сообщение:
«Спасибо за кофе».
Ответ пришёл незамедлительно:
«Пожалуйста. Не мог же я из-за своих дел лишить тебя сладкого».
Я подумала, что вообще-то мог. Но конечно же, я не стала ему это писать. Наслаждаясь своим напитком, я включила ноутбук и погрузилась в работу.
Ближе к обеду Влад вернулся в офис. Один. И снова принёс с собой пакеты с едой. Похоже, у него было навязчивое желание меня накормить.
Снова устроившись на диванчике, который был таким миниатюрным, что нам приходилось сидеть очень близко друг к другу, мы вместе обедали. И было в этом что-то интимное. Мы не возвращались к вчерашнему дню и не обсуждали возникшее между нами напряжение. Просто разговаривали и делились тем, как прошла первая половина рабочего дня у каждого из нас.
— После стройки я заезжал к родителям. Мама передавала тебе огромный привет. А ещё сказала, что соскучилась по тебе и была бы рада, если бы ты как-нибудь к ней зашла на чай. Но ты не думай, что она будет поить тебя чаем. Сейчас у неё новый фаворит среди напитков. Кьянти.
Я усмехнулась:
— Кьянти? Обязательно зайду. Но не думай, что это только из-за вина, — переиграла я его фразу. — Это потому,
— Шоколадное?
— Да. И я иногда пеку, кстати. То малое, что у меня получается печь — мамин яблочник и тёти Ирино шоколадное печенье.
— Эх. Давно его не ел. Даже захотелось.
— Да? Ну тогда я могу испечь.
— Для меня?
Прикусив губу, я кивнула.
— Могу же я тебя поблагодарить за любимый кофе и обеды?
— Буду только рад, — улыбнулся он. На какое-то мгновение наши взгляды встретились, и мы так и замерли, смотря в глаза друг другу. Казалось, в тот момент зажглась и потухла искра. Он сглотнул, и я увидела, как перекатился кадык под оливковой кожей на его шее. Почему это зрелище меня так взбудоражило?
Моргнув, я первая прервала зрительный контакт, чувствуя, как в груди бешено бьётся сердце. Глупое сердце. Почему оно не может прислушаться к мозгу, который приказывал ему замедлиться?
Влад собрал со стола пустые лотки и скинул их в пакет.
— Марк тебе говорил о пятничном ужине?
— Да.
— Я подумал… Может, поедем вместе?
Облизнув пересохшие губы, я уставилась на него и осторожно кивнула. Но потом опомнилась:
— Ой. Хотя, наверное, не получится. Мне нужно будет заскочить домой. Переодеться.
— Да не вопрос. Я тебя отвезу домой и подожду в машине.
— Тогда ладно, — я попыталась не улыбаться, но уголок моих губ дрогнул.
Взгляд Влада задержался на моём лице, и улыбка на его лице расцвела открыто:
— Тогда ладно, — повторил он в такт мне и вышел за дверь, прихватив с собой пакет с одноразовой посудой.
Глава 24
Что испытывают люди, когда в их сердцах оживает любовь? Окрыление. Вдохновение. Эмоциональный взлёт. Я прекрасно помню, как это было три года назад. Хоть я и испытывала страх перед своими чувствами к лучшему другу, я всё же была безмерно счастлива. Тогда, если бы со мной не произошёл тот ужасный случай, я бы рано или поздно нашла в себе силы признаться ему… или хотя бы намекнуть. Рискнув всем. А сейчас я рисковать не могла. Наше общение только наладилось. И я слишком дорожила минутами, проведёнными рядом с ним, чтобы испортить всё своими непрошенными эмоциями.
Сейчас во мне жили страх и неуверенность в себе. Неуверенность в том, что я вообще достойна своих чувств. Где-то в глубине сознания сидела навязчивая мысль о том, что я испорчена… и больше не имею права любить. И уж точно не могу быть любимой. Любовь, ожившая в моём сердце сейчас, дарила мне такие эмоциональные качели, что американские горки в Диснейленде показались бы детским лепетом. Вот только что я говорила с Владом, улыбалась ему и без лишних колебаний согласилась поехать к Марку вместе. И только когда он вышел, задумалась, к чему может привести моё безрассудное поведение. К разбитому сердцу. Потому что я его любила, и сама себя за это ругала. И, понимая, что в таком безвыходном положении, выход был один — держаться от него подальше, — я не могла отказаться от того, что происходило в моей жизни в данный момент. Жадно впитывая в себя каждый совместный миг, каждую нотку его голоса, каждый взгляд, я отправляла себя в ад мечтами о том, чего не может быть.