Если даже придется погибнуть...

Томан Николай Владимирович

— Ну так и ложились бы. Мы с Мишей погулять вышли, тоже скоро ляжем.

— То его силком за ворота не вытолкаешь, то вдруг сам гулять вздумал на ночь глядя. Ложились бы лучше, весь день завтра в вашем распоряжении.

— Мы еще немножко — вечер уж очень хорош.

— Не уходите только никуда, да двери не забудьте как следует закрыть, когда спать пойдете.

— Не забудем, тетя Поля! И об окнах не беспокойтесь, я их сам сейчас проверю. Да, да, и на кухне

тоже. Вы только не забудьте радио выключить.

Большая любительница музыки, тетя Поля выключает радио только тогда, когда ложится в постель. А так как слышит она неважно, приемник в ее комнате грохочет чуть ли не на всю свою мощность.

«В таком грохоте и не услышишь, как Миша на помощь станет звать», — озабоченно думает Владимир, щелкая оконными шпингалетами.

За окнами уже непроглядная тьма. Володя гасит свет. Нужно теперь поскорее к Михаилу. Он торопливо сбегает по скрипучим ступенькам веранды на тропинку, ведущую к калитке.

— Миша, — негромко окликает он Ясенева.

Ему никто не отвечает, да в кустах на том месте, где они сидели недавно, никого нет.

«Неужели он вышел за калитку?..»

Да, весьма возможно — калитка слегка приоткрыта, а до этого, он хорошо помнит, была на задвижке.

— Миша! — уже погромче зовет Владимир.

И опять безответно. Может быть, там, за калиткой, они уже схватили его? Но ведь не было слышно шума борьбы, к тому же Михаил мог бы выстрелить из ружья.

Переборов страх, Владимир еще немного приоткрывает калитку и осторожно высовывает голову в жуткую тьму…

И сразу же его шея оказывается в тисках чьих-то сильных рук.

— Только пикни, — будто в кошмарном сне, слышит он приглушенный, но очень знакомый голос. — Мигом будешь на том свете.

Ну да, конечно же, это голос Благого! Теперь и без его просьбы язык Владимира перестал бы ему повиноваться. Напряженное тело Владимира сразу же обмякает и начинает оседать.

— Ты что же это, дуралей? — непонятно тревожится вдруг Благой. — Никак, со страху концы собираешься отдать! Учись храбрости у Мишки. Я, брат, еле-еле с ним справился. Пришлось даже связать. Я вообще всегда его уважал, а сейчас особенно. Все остальные Джеймсовы суперы — просто дерьмо собачье! А ты хоть и сбежал от него, но тоже… Однако время дорого, об этом после. Понимаете надеюсь, что вы в полной моей власти?

Владимир сидит на траве у забора и, привыкнув к темноте, начинает различать неясные очертания лежащего тут же связанного Михаила.

— Можешь его потрогать, — милостиво разрешил Благой. — Он у меня не только связан, у него еще и кляп во рту. А теперь слушайте

меня внимательно, ребята.

Благой звучно сморкается и продолжает:

— Оказывается, милиционеры портретик мой нарисовали. А это, сами понимаете, что для меня значит. Это значит капут Благому. Но я не буду ждать, когда меня возьмут! Я явлюсь сам! С повинной! И не с пустыми руками. Я приведу им Джеймса. А эта птица поважнее меня. Это вам не какой-нибудь уголовник, как я. У него дела посерьезнее моих. Контрой попахивают!.. Но мне нужна помощь, ребята. Согласны вы мне помочь?

Пленники Благого растерянно молчат.

— Ах да! — спохватывается Благой и, вынув финку, поспешно разрезает веревки, которыми связан Михаил.

— Вот вам и дробовик, — бросает он к ногам Михаила отобранное у него охотничье ружье. — Ну чего молчите? Или все еще не доверяете?

— Ладно, — сердито отзывается Михаил. — Говори, чем помочь можем, чтобы Джеймса взять?

— А может, лучше об этом милиции сообщить? — робко предлагает Владимир. — Рассказать им, где и как его можно…

— Прямо вам скажу — не хотелось бы мне этого, ребята, — сокрушенно вздыхает Благой. — Речь ведь идет, может, даже о жизни моей, поймите вы это. И одно дело — я им все про Джеймса расскажу, а другое — самого его с рук на руки передам. Да и вам, ребята, тоже нелишне свою вину искупить…

— А ты, значит, надеешься, что тебе за Джеймса скостят часть вины? — спрашивает Михаил.

— Я же с повинной явлюсь. Ну а если еще и Джеймса приведу, сами понимаете, какое это впечатление произведет. Убеждают вас мои соображения, ребята?

— Убеждают, — отвечает за обоих Михаил. — Говори, что нужно делать.

— Там кто у вас, одна тетя Поля? — спрашивает Благой, кивая на дачу.

— А ты откуда знаешь? — удивляется Владимир.

— Я, брат, все знаю, — самодовольно усмехается Благой. — У меня нюх. Можем мы туда зайти и спокойно обсудить план наших действий?

— Она уже спит, наверно, — не очень уверенно произносит Владимир. — Как бы ее не разбудить…

— Не волнуйся, не разбудим, — обещает Благой.

И они идут к даче, стараясь не шуметь, но едва заходят в комнату Владимира, как раздается телефонный звонок.

— Что делать? — испуганно спрашивает Владимир.

— Бери трубку, — советует Михаил. — Это твои родители, наверно.

— Да, я слушаю, — каким-то не своим голосом говорит Владимир в трубку. — Да, Володя Иванов. Миша Ясенев тоже тут. А кто это?.. Хорошо, сейчас передам… — И он протягивает трубку Михаилу: — Это тебя…