Если он опасен
Шрифт:
Мысли Аргуса вернулись к самому важному.
— В нашей семье есть еще несколько целителей, более опытных и знающих, — задумчиво произнес он. — Как только приедем, срочно их вызову.
— Стефан тоже об этом говорил. Будем надеяться, что доктор справится.
Путь показался Аргусу мучительно долгим и трудным. Каждый бугорок пугал, каждая впадина казалась страшной ямой. Стоило Лорелей пошевелиться, как он с ужасом проверял, не возобновилось ли кровотечение. К счастью, труд Стефана не пропал даром. И все же к тому моменту как из-за поворота показался Сандан-Хаус, Аргус уже
Во дворе Аргус снова передал любимую герцогу, но только для того, чтобы спешиться и бросить груму поводья. Едва ощутив под ногами землю, он немедленно забрал Лорелей и понес к дому. Наверное, со стороны его поведение выглядело наивным, но почему-то Аргуса терзало смутное опасение: если он расстанется с Лорелей хотя бы на несколько минут, она ускользнет навсегда.
На крыльце его встретила взволнованная Олимпия.
— Что случилось? — испуганно спросила она и пошла рядом, чтобы помочь уложить больную.
— Корник ударил ее ножом в спину, — мрачно ответил Аргус. — Понял, что все потеряно, и решил отомстить.
— Мерзавец! Он мертв?
— Четырежды мертв! Мы все в него выстрелили: герцог, Леопольд, Яго и я. А Стефан метнул нож в Такера и, как всегда, не промахнулся.
Аргус вошел в спальню и осознал, что не хочет расставаться с Лорелей: руки отказывались разомкнуться и опустить любимую на постель. Но теперь настала очередь Олимпии и Вейл: в ожидании доктора им предстояло тщательно обработать рану. Сэр Уэрлок тем временем поспешил в садовый дом, чтобы умыться, переодеться и сложить кое-какие необходимые вещи, ведь он не собирался покидать главный дом до тех пор, пока опасность не отступит окончательно.
Ну, а потом предстоит отправиться в Лондон и закончить важные дела. Прежде всего, необходимо встретиться с тем из членов правительства, с которым он давно сотрудничал, и доложить обо всем, что произошло в последнее время. В конце концов, Корника нанял один из министров. Затем предстоит уладить множество формальностей и устранить возможные препятствия: ничто не должно мешать вступить на тот путь, по которому он твердо намерен идти.
— Надеюсь, парень, наконец, прозрел, — пробормотал Макс.
Они с герцогом стояли в дверях гостиной и наблюдали, как Аргус несется вверх по лестнице со свертком в руке.
— В пути он ни на миг не решался расстаться с Лорелей и, должно быть, изрядно устал, — покачал головой Рональд. — Честно говоря, не помню, чтобы приглашал его поселиться у себя.
— Вот увидите, он ни за что не отойдет от Лолли до той минуты, пока не удостоверится, что она вполне здорова.
— Считаешь, что он принял решение остаться с ней навсегда? А что, если это всего лишь забота о здоровье той, кому он обязан жизнью? Я хорошо знаю свою малышку: ей необходимо полное, безраздельное обладание. И брак нужен самый настоящий, основанный на доверии, верности и взаимной привязанности. А главнее, она нуждается в любви, — тихо добавил он. — От любви Лолли расцветает.
— Все
— Лорелей обязательно поправится, — уверенно произнес герцог.
Однако мудрому дворецкому показалось, что его светлость пытается в первую очередь убедить самого себя.
Макс положил руку на плечо друга.
— Знаю. Не сомневаюсь, что все будет хорошо. Молодость и сила — лучшие целители.
— Не бойтесь, она скоро выздоровеет, — раздался рядом голос Олуэна.
— Вас посетило видение, молодой человек? — спросил герцог.
— Да. Сначала ей будет очень плохо, и все испугаются, но пройдет немного времени и наступит улучшение.
— Рад слышать. Хорошо, что вы пришли, чтобы сообщить об этом, — поблагодарил лорд Санданмор.
— Я хотел избавить вас от переживаний. Вы такой добрый.
— Да, теперь действительно можно не волноваться. Скажите, юный Олуэн, вы играете в шахматы?
— Да, ваша светлость.
Рональд с улыбкой обнял мальчика за плечи:
— Так, может, сыграем?
Олуэн радостно кивнул, и герцог повел достойного соперника в библиотеку, однако возле двери остановился и обратился к дворецкому:
— Будь добр, принеси что-нибудь перекусить и не забудь прислать ко мне доктора, как только он закончит осмотр.
Едва доктор вышел из спальни Лорелей, путь ему преградил Аргус:
— Как она?
— Я намерен немедленно встретиться с герцогом.
— Сначала поговорите со мной, чтобы я мог правильно ухаживать. Я всю дорогу держал мисс Сандан на руках и хочу убедиться, что не нанес новых повреждений.
Доктор на миг задумался, словно сомневаясь, стоит ли терять время, но, видимо, решил удовлетворить ответом настойчивого собеседника.
— Человек, ее ранивший, не умел обращаться с холодным оружием, а потому нанес минимальный урон здоровью. Насколько можно судить, внутренние повреждения отсутствуют практически полностью. Необходим продолжительный покой. Рана затянется, и останется лишь небольшой шрам. Никакой тяжелой пищи, и побольше теплого питья. Следите за температурой. Впрочем, леди Олимпия сказала, что с лихорадкой справится без особого труда.
Закончив разговор, почтенный доктор спустился в холл и скрылся в библиотеке, а сэр Уэрлок поспешил в спальню. Его тревожило смутное сомнение: вдруг герцог прогонит его? Они ведь с Лорелей даже не были формально обручены. Разве позволительно постороннему человеку врываться в комнату юной леди на правах сиделки? Тем более что и в дом он явился по собственной воле, без приглашения.
И все же Аргус вошел в спальню, плотно закрыл за собой дверь и робко приблизился к постели. На огромной кровати Лорелей выглядела совсем маленькой и такой бледной, что лицо почти сливалось с белоснежной наволочкой. Доктор уложил ее на бок и устроил гнездо из подушек, чтобы она случайно не потревожила только что зашитую рану.