Если останемся живы
Шрифт:
– Рассказывать... Здесь?!
– Лесли сделал жест, указывающий на тело майора, замершее в кресле.
– Да если кто-нибудь... Я живу в номере 320, давайте перейдем хотя бы туда.
Позвонил Коллинз.
– Вероятно, я буду в этом же отеле, в номере 320, - сказал ему Корин, но если меня там не окажется, жду вашего звонка завтра... Скажем, в двадцать один, подходит?
– Да.
– В холле "Плазы". Аварийный ход - ресторан "Латойя". Найдете в справочнике...
Полковник попрощался, послышались гудки.
Прежде чем отправиться вслед за Лесли в
– Пошли, - распорядился он и подхватил Стефи под локоть.
То, что Лесли Энджел говорит правду и его опасаться не надо, Корин понял довольно быстро.
Лесли с гордостью для идентификации своей личности продемонстрировал ветхую газетную вырезку на немецком языке. Заметка с мутной фотографией улыбающегося Лесли повествовала о выходе на германской фирме "Раудрайдер" первого альбома Лесли Энджела под названием "Энджел Даст ин Хэвен" "Ангельская пыль в небесах" - каламбур, которым автор очень гордился, ибо он намекал и на рай, и на наркотики, и на фамилию музыканта...
– Никогда не слышал, - проговорил Корин, возвращая заметку.
– Ну... По правде сказать, я не очень знаменит, - смутился Лесли.
– Но это довольно интересная музыка. Немного похоже на то, что делает Джо Сатриани, но тяжелее, с такими киссовскими интонациями...
– Музыковедением займемся после, - жестко оборвал Корин.
– А сейчас выкладывайте по порядку все о Каннингхэме и о том, как вы оказались в номере майора Эпилгейта.
– Майора?! Он что, тоже...
– Тоже, - усмехнулся Корин.
– И не пейте пока больше. Вы мне нужны в нормальной форме.
Лесли отдернул руку от бутылки. Он говорил почти час, начав со скандала на яхте Арчибальда до встречи с Кориным в номере 300. Он продемонстрировал документы на имя Каннингхэма и Лундквиста, три подобранные в деревянном домике гильзы и записку "Лион-300". Корин и Стефи слушали, не прерывая.
– Дверь была открыта, - закончил рассказ Лесли, - я вошел, зажег свет и увидел мертвого майора. Тут появились вы... Вот и все.
– Он облизнул пересохшие губы и выпил-таки бокал виски.
Корин рассматривал гильзы.
– Это бельгийские гильзы, - сказал он.
– Такие патроны используются в "FN Р-90", да и по вашему описанию я сразу узнал эту машину примечательная штуковина, ни с чем не спутаешь... Знаете, мистер Энджел, на вашем месте я пока воздержался бы от каких бы то ни было публикаций...
– Я не самоубийца, - пробормотал Лесли.
– Но что же теперь делать?
– Вот что, - проговорил Корин.
– Пока я и мисс Джонсон останемся у вас. Завтра в Париж прибудет полковник Коллинз из ЦРУ, и всю эту историю вы повторите ему. А пока, если вы не возражаете, я хотел бы немного поспать. Вас же попрошу не слишком накачиваться.
– После этого предостережения Корин в сопровождении Стефи удалился в спальню.
– Ты не боишься оставлять его одного?
– шепнула Стефи, когда за ними закрылась дверь. Корин пожал плечами. Конечно, он не мог безоговорочно доверять Энджелу, как не мог доверять никому, исключая, разумеется, Стефи и еще, пожалуй,
– Да черт с ним, - беспечно ответил Корин.
– Я ему верю. Джо Сатриани с киссовскими интонациями! Такое не придумаешь...
Тело майора Эпилгейта обнаружила горничная в девять утра. Прибывшая полиция, не найдя материальных улик, принялась за опрос вероятных свидетелей, и в первую очередь всех постояльцев третьего этажа. Но никто из них, включая американского журналиста мистера Энджела и его гостей редактора отдела "Радио Европа" мсье Корина с супругой, как он представил Стефи, ничего не видел и не слышал.
Когда полицейские откланялись, Лесли заметил:
– Там куча наших отпечатков, в комнате майора.
– Но чтобы сличить их, им надо прежде всего взять отпечатки у нас, пояснил Корин.
– А для этого нужны очень серьезные законные основания.
Но как бы то ни было, им не удастся пришить нам это убийство.
– Почему?
– Потому что мы найдем настоящего убийцу.
А если нет, к тому времени мы все будем мертвы.
10
Заложив ногу на ногу, Коллинз сидел в просторном кабинете генерала Джеймса М. Стюарта.
Он только что сообщил генералу известие о гибели Эпилгейта и о покушении на Корина в Париже.
Стюарт угрюмо смотрел в широкое панорамное окно на бегущие облака.
– Каннингхэм, Самбора, Эпилгейт... Корин.
Кто следующий?
– генерал пристально воззрился на Коллинза.
– На наших людей объявлена охота?
– Похоже, что вы правы, сэр.
– Коллинз катал в пальцах незажженную сигарету.
– Это невероятно, и тем не менее вывод напрашивается такой.
– Ваши соображения?
– спросил Стюарт.
– Только без дипломатических уверток. Этого дерьма я наелся в комиссии конгресса и в президентской администрации. Что вы думаете на самом деле?
– Видите ли, сэр, - начал Коллинз, нащупывая тропинку в потемках, - все трое погибших, а также уцелевший Корин относятся к одному типу.
Это мобильные международные агенты, эффективные субъекты действия, творческие личности, сильные аналитики и превосходно подготовленные профессионалы, независимо от того, состоят они у нас в штате, как Эпилгейт и Каннингхэм, или работают автономно, как Самбора и Корин. Образно выражаясь, это и есть пресловутые длинные руки ЦРУ. И похоже, кто-то пытается отрубить эти руки. Причем, учитывая идентичность покушений на Каннингхэма и Самбору, угроза исходит из одного источника.
– Резонно, - кивнул головой генерал.
– Но смысл? Какие-нибудь левые экстремисты вроде "Красного октября"?
– Не думаю, - покачал головой полковник.
– Те обычно стараются наделать побольше шуму. Они выбрали бы в качестве жертв известных высокопоставленных лиц. А тут... Я бы сказал, что прослеживается некий умысел.
– Стюарт постукивал по столу кончиком карандаша, что обычно выражало крайнюю степень заинтересованности. Коллинз продолжал: Вероятно, что-то готовится, сэр. Достаточно масштабное преступление. И его авторы стремятся обезопасить себя заранее, лишая нас наиболее ценных людей.