Если полететь высоко-высоко…
Шрифт:
Я сидела на крылечке своего любимого храма. Была середина августа, ласковое солнце запуталось в густых кронах… шелест старых дерев вокруг храма… потемневшие кресты погоста… Пролетали маленькие оски и стрекозки… Было тихо и спокойно в мире… Только во мне царапались тревожные вопросы, на которые я не знала ответа. И – самый трудный на сегодняшний день вопрос: «Зачем это всё со мной случилось? Какой в этом во всём смысл?…»
…И вот он уже идёт по двору, к храму, мой добрый батюшка, он улыбается мне своей тёплой, как летнее море, улыбкой.
И я спрашиваю его:
– Отец Александр, скажите, какой
Он смотрит на меня… так глубоко смотрит, как будто проникает взглядом не только в мою душу, но и в моё будущее… И спокойно, с уверенностью говорит, кивнув весело на мой живот:
– Вот он родится, тогда и узнаешь, какой в этом во всём смысл!
Глава 3. БЕССОННОЕ ОКНО
Твои первые десять лет я почти не спала. Сначала – с тобой за компанию: не спал ты – не спала и я.
Потом много лет работала по ночам…
А в те, первые месяцы, брала тебя на руки и садилась за свой письменный стол у окна: надо было писать курсовые. А ещё я вела дневник, в котором писала о тебе, моя радость!
На сгибе левой руки – ты, мой маленький, в правой руке – шариковая ручка. Именно в те ночи я и почувствовала, что я – на острове. Одна со своим сокровищем. Телефона у нас тогда не было, и ещё много лет его не было, а мобильников вообще в ту пору не существовало. Единственное, что меня связывало с внешним миром – это чьё-то бессонное окно, такое же бессонное, как моё. В доме у канала, на 16-том этаже, под самой крышей светило ночи напролёт чьё-то окно…
Никогда не забуду первую ночь, как мы вернулись с Антошей из роддома… Очень весёлая была ночка!
Безухов, оказывается, не купил пелёнок! Да, признаюсь: из жуткого суеверия я ничего не подготовила для сыночка заранее. Но Безухов сказал: я всё куплю сам. И маме моей сказал, что купил. Ну, мама на выписку принесла нам комплект пелёнок. И, оказалось, что это – всё!
– А где пелёнки? – спрашиваю, когда приехали домой.
– У меня нет денег на пелёнки.
– Тогда займи у кого-нибудь.
– Но не сейчас же! Завтра займу…
Первая ночь. Холод собачий. Ты всё время мокрый. В доме 15 тепла. Безухов сладко спит под двумя одеялами… Я рву на пелёнки простыни и свои летние хэбэшные платья… Беспрерывно пеленаю тебя. Тут
…Ну, вот он и вывез свои книги, и шкафы, и тапочки, и торшер… Вывоз вещей длился не один день. И каждый день шёл снег…
Потом он приезжал ещё раз: забыл тут свою папку с чистой бумагой и конвертами.
– Послушай, – говорю, – мне тут письма надо написать, а конвертов нет. Продай мне три конверта.
И протягиваю ему пятнадцать копеек (конверт в то время стоил пять коп.) Он взял пятнадцать копеек и дал мне взамен три конверта.
– И тебе не стыдно? – спрашиваю.
– Что «не стыдно»? – не понял он.
– Не стыдно брать у меня пятнадцать копеек?
– Но ты же сама мне даёшь. Почему я должен отказываться?
– При этом ты не оставляешь ни копейки на сына.
– Но ему ведь не надо пока еду покупать. Ты ведь его своим молоком кормишь. А денег у меня сейчас нет.
Он засунул свою пухлую папку в потрёпанный портфель.
– Кстати, тут ещё мои пластинки оставались…
– Забирай скорее свои пластинки! Скорее, ну! И выметайся из моего дома!
Он торопливо прихватил коробку с пластинками под мышку и пошёл, оставляя за собой грязные мокрые следы… С обиженным видом оглянулся в дверях:
– Могла бы и не кричать напоследок…
Но я уже хлопнула дверью, едва не прищемив ему нос.
Господи, почему в жизни столько мелких противных подробностей?!
Почему нельзя просто любить своего ребёнка и писать стихи? Почему столько вещей, тянущих к земле?… – с тоской думала я, берясь за половую тряпку, чтобы удалить грязные лужи его следов…
А!… – вдруг озарило меня. – Наверное, чтобы мы об эти неприятные вещи обтачивали свой характер и своё чувство юмора! (Господи, сколько же грязи в доме от этого Безухова!) И вдруг вспомнилось, что я читала когда-то про птиц, в какой-то научно-познавательной книжке. Птицам, оказывается, чтобы переваривать пищу, надо ещё клевать песок и мелкие камушки. Мелкие камушки и песок внутри птицы – как жернова: помогают пище перемалываться. А без этого пища не усваивается, и птица гибнет…
Может, и человеку зачем-то нужны песок и камушки неприятностей? Чтобы лучше усваивать жизнь…
Всё просто.
Не будет чёрного – не будет и белого.
Тогда вообще не будет никакого!
Вот так, сынок…
Будем радоваться тому, что мир – разноцветный!
Хотя от этой разноцветности иногда больно – глазам и сердцу…
Не знаю вот только, как сказать о произошедшем маме?…
Она-то надеялась, что рождение Антона скрепит нашу семью… Бытует среди людей среднего и старшего возраста такой предрассудок: что дети скрепляют семью.