Если полететь высоко-высоко…
Шрифт:
Декабрь 1979 года. Антону 3 года 10 месяцев. Начинаю «Антошину тетрадь» № 25!
«Весь декабрь мы просидели на чемоданах. Собирались в Новый год. Собирались лететь на летающих часах. Собирались на Украину. Декабрь прожит в хлопотах, заботах, сборах…
Весь дом завален коробками и коробочками, банками, свёртками, пакетами – это Антон складывает всё необходимое для поездки на Украину. Проснувшись, он тут же озабоченно морщит лоб и, ещё не открыв окончательно глаза, говорит деловитым тоном:
– А ещё нужно взять на Украину… двенадцать пакетов гречневой каши!
Или:
– А ещё
Кроме вещей необходимых, Антон аккуратно складывает в коробки какие-то палки, сучки, обрывки бумаги и бечёвки, обрезки картона и фольги, даже мандариновую кожицу. Поясняет:
– А это всякие ненужные вещи, из которых я буду на Украине клеить картины.
Его увлечение коллажами продолжается. Оказывается, решительно всё может пойти в дело! И то, что можно было бы выбросить в мусор, из этого можно сделать красоту!
– Антоша, ведь ещё шесть месяцев до Украины! Куда ты так торопишься складываться?
– А чтобы было всё. Чтоб ничего не забыть, – отвечает мой хозяйственный, деловой сын.
Не менее хлопотливыми были сборы в Новый год.
Клеили игрушки, Антон писал письма Ёлке и Деду Морозу с вопросом: долго ли ещё ждать? От нетерпения Антон оборвал все листки с календаря и, начиная с 15 декабря, каждое утро поздравлял меня с Новым годом.
На прогулке у тебя часто песенное настроение. Идём с тобой по берёзовой аллее, и ты с упоением напеваешь во весь голос:
В этот день шли вот, шли вместе гулять птица, листок, градусник, цветок.Возвращались с прогулки, ты устал, и я взяла тебя на руки. Ты крепко обхватил меня за шею руками и запел:
До дому донеси, До дому донеси, До дому донеси, Широкое такси!– Это ты про меня – «широкое такси»?
– Ну, мамася, так уж в песне получилось!
Твоё любимое кресло-качалка. Тёплое, большое, поскрипывающее… Оно настраивало тебя на особый, лирический лад, задавало ритм твоим фантазиям. Ты мог часами качаться в нём, напевая свои стишки… Большое плетёное кресло, оно было твоим волшебным летучим кораблём, на нём ты уносился в неведомые страны…
Песня про Африку
Да, Африку мы с тобой очень любили.
– Эх, если бы можно было… то как было бы здорово! Когда-нибудь… увидеть пустыню Сахару, и слонов, и верблюдов!… Если б мы родились не в нашей стране, а в какой-нибудь другой. Вот американцы повсюду ездят, да и другие люди тоже…
– А русским почему нельзя? – спрашиваешь ты.
– Тоже можно. Но – не всем. Если ты специалист какой-нибудь, и тебя посылают туда работать. Ну, или знаменитый путешественник, как Юрий Сенкевич, например.
Ах, милая, недосягаемая Африка!…
И могли ли мы думать тогда, что пройдёт каких-нибудь двадцать лет – и всё, ВСЁ станет возможно!
Ты сочинял стихи во время наших долгих прогулок, ты напевал их, качаясь на качелях, пел, сидя у окошка автобуса или такси, когда мне приходилось брать тебя с собой в институт или в издательство. Ты сочинял стихи с раннего утра, едва открыв глаза. И вечером, засыпая, убаюкивал себя какой-нибудь странной, загадочной песенкой. Ты пел про всё, что видел, пел свои открытия, свои удивления, пел свою радость…
* * *
* * *
Тебе шёл четвертый год, но ты по-прежнему держал карандаш, как резец: крепко зажав в кулаке. Ты писал печатными буквами, но так уверенно и размашисто, с такой скоростью, что за тобой трудно было угнаться. Кто-то из знакомых сказал, что ты пишешь "яростно". В три года ты почти не делал ошибок. В четыре года пользовался почти всеми знаками препинания, особенно любил тире. Когда тебе не хватало слов, – это тебя не смущало, ты тут же изобретал свои собственные словечки…
Я раскачиваю качели, на которых ты сидишь, в нетерпении болтая ногами, и твой голосок звенит в зелёном дворике…
– Ты так много песен знаешь! – с уважением говорит девочка постарше, которая сидит на качелях напротив тебя.
– Я сколько угодно песен знаю, – отвечаешь ты без тени хвастовства, просто и искренне.
А потом пошли и рассказики, и сказки, и всякие фантазии на космические темы…
«Наверное, 3000 лет тому назад, или больше, вот! больше! 600 тысяч лет назад, но уже это давно прошло, весь космос собрал свои вещи, и тут же сели в свои дома, чтоб солнце их не увидело.
Вот они сделали себе звёздный поезд, и уехали каждый в своём вагоне. Вот вышло солнце. Смотрит. Куда галактики, луна и тысячи звёзд подевались? А остались там одни серые тучи. Куда подевалось всё?»
«Облака, скажите, сколько вы плывёте? Может быть, вы плывёте сто лет? Отвечайте, люди, сколько мы плывём?