Если повезет
Шрифт:
А если кто-то из родных пострадает из-за ее прошлого? Лили знала, что в этом случае она не сможет сдержаться.
Где-то рядом просигналил автомобиль. Лили, вздрогнув, очнулась, с ужасом осознав свою беспечность. Ей следует все время оставаться начеку и во всеоружии, а она вместо этого позволила себе отвлечься бог знает на что. Если она не будет предельно собранной, с делом ей ни за что не справиться.
Оставалось надеяться, что управление пока не засекло ее, но долго это не продлится. Рано или поздно кто-то все равно на нее выйдет. «И скорее раньше, чем позже», — подумала Лили.
По логике вещей дальнейшие события могли развиваться по четырем сценариям. В самом
При менее благоприятном развитии событий обнаружатся рядовые, пусть и противозаконные, махинации, например, сбыт оружия террористам, о чем и так всем известно. Тогда ей придется до конца жизни скрываться под чужим именем. Она останется без работы, сможет ли она стать добропорядочной обывательницей?
Последние две перспективы представлялись весьма туманными. Возможно, своей цели она достигнет, но ее убьют. Однако хуже всего, если ее убьют до того, как она сделает свое дело.
Хотелось бы думать, что события пойдут по одному из первых двух сценариев. Шансов на это — пятьдесят и пятьдесят. Однако четыре перечисленные возможности при этом не были равны. Вероятность того, что она и выйдет из переделки живой, даже по очень оптимистичным прогнозам, приближалась к восьмидесяти процентам. Но все-таки двадцать процентов оставляли надежду на удачный исход дела, и Лили решила бороться за них до последнего. Она не вправе разочаровать Зию.
Узенькие мощеные улочки Латинского квартала, обычно заполненные студентами находящейся рядом Сорбонны, а также посетителями бутиков и этнических магазинов, в этот непогожий день выглядели не столь многолюдными, тогда как в интернет-кафе яблоку было негде упасть. Сложив зов тик, сняв плащ, шарф и перчатки, Лили окинула взглядом помещение, выискивая свободный компьютер где-нибудь подальше от любопытных взглядов. Под теплым плащом на Лили был толстый свитер с высоким воротом, и поэтому светлые глаза ее казались темнее. Короткие сапоги прикрывались свободными трикотажными брюками, которые удачно скрывали прилаженную к правой лодыжке кобуру с револьвером двадцать второго калибра. Так что выхватить его не составляло труда. В последнее время, из-за проклятых обысков, без которых не обходилось ни одно свидание с Сальваторе, Лили была лишена возможности иметь при себе оружие и чувствовала себя из-за этого совершенно беззащитной. С оружием как-то спокойнее.
Наконец Лили облюбовала компьютер, развернув таким образом, что, сидя за ним, можно было видеть все, оставаясь при этом настолько удаленной от остальных, насколько позволяли условия данного помещения. Однако за этим компьютером сейчас сидела девочка-подросток, американка, как видно, проверявшая свою почту. Американцев, подумала Лили, всегда легко узнать. Дело даже не в манере одеваться. Их отличает та особая, присущая им от рождения самоуверенность, которая граничит с надменностью и, должно быть, страшно раздражает европейцев. Наверное, это есть и в ней — Лили в этом почти не сомневалась, — хотя стиль ее одежды и манеры с годами претерпели изменения. Теперь ее, светловолосую и белокурую, чаще всего принимают за скандинавку. Ни у кого, кто
Дождавшись, пока девочка, проверив свой почтовый ящик, уйдет, Лили заняла освободившееся место. Тарифы в этом кафе были весьма умеренными — без сомнения, для привлечения осаждавших его студентов. Лили заплатила за час.
Она начала поиски с самой толстой газеты «Монд» и стала просматривать материалы, публиковавшиеся в период с двадцать первого августа, когда она в последний раз ужинала с Жубранами, по двадцать восьмое, когда их убили. Слово «Нерви» упоминалось лишь раз. Оно стояло рядом с именем Сальваторе в связи с международными Финансовыми операциями. Лили прочитала статью дважды, пытаясь усмотреть хоть какой-то намек на истинную суть дела, лежавшую в основе заметки, но либо она ровным счетом ничего не смыслила в вопросах финансов, либо никакой подоплеки там попросту не было.
В Парижском округе выходило пятнадцать газет — толстых и обычных, Лили предстояло просмотреть их все за интересующий ее период в семь дней. Задание уже само по себе являлось трудоемким, да еще и некоторые страницы загружались целую вечность. Иногда связь прерывалась и ее приходилось снова восстанавливать. Прошло уже три часа, когда Лили открыла сайт финансовой газеты «Инвестор» и наконец нашла то, что искала.
Состоявшая из двух абзацев заметка размещалась я конце газетной полосы. Двадцать пятого августа в научно-исследовательской лаборатории Нерви произошел взрыв, сопровождавшийся пожаром, охарактеризованным в газете как «небольшой» и «быстро ликвидированный», который нанес «незначительный ущерб», ни в коей мере не повлиявший на ход проводимых в лаборатории исследований различных вакцин.
Аверилл специализировался на взрывчатых веществах и будучи виртуозом в своем деле, старался избегать чрезмерных разрушений, все тщательно просчитывая и планируя, чтобы подготовленный заряд не причинил лишнего вреда. Зачем подрывать все здание или городской квартал, если требуется уничтожить всего одну комнату? «Небольшой» — это то слово, которое часто использовалось при характеристике его работы. Тина же ловко управлялась с системами сигнализации и отлично стреляла.
Конечно, Лили ничего не могла знать наверняка, но по всем признакам это была их работа. И теперь вырисовывались общие контуры расследования, которое, Лили надеялась, пойдет по верному пути.
Не выходя из сети, она нашла кое-какую информацию об этой научно-исследовательской лаборатории и даже адрес и имя руководителя — хорошо знакомого ей доктора Винченцо Джордано. Ну-ка, ну-ка… Лили ввела его имя в поисковую систему, но без толку. Хотя было бы наивным ожидать, что он согласится разместить в Интернете ном своего домашнего телефона, — это был бы самый простой способ найти его, однако не единственный.
Выйдя из сети, Лили пошевелила плечами, покрутила головой, разминая затекшие мышцы шеи. За три часа сидения у компьютера ее тело буквально одеревенело. Она устала, но все-таки не так, как за день до этого. Лили радовало то, как легко ей удалось преодолеть дорогу сюда от метро.
Когда она вышла из кафе, дождь почти утих, перейдя в изморось. Лили раскрыла зонтик, помедлила в задумчивости, а затем пошла быстрым шагом, однако не в том направлении, в котором ей следовало возвращаться, а в прямо противоположном. Она проголодалась, причем точно знала, что хотела бы съесть — «биг-мак», который не ела уже несколько лет.
Суэйну в очередной раз пришлось убедиться в ошибочности своих предположений, и это уже начинало ему порядком надоедать, но ничего поделать он не мог.