Если сердце верит

Делински Барбара

В это время на повороте дороги показалась Майда. Она шла от главного дома, низко опустив голову. Лишь подойдя совсем близко, Майда увидела Лили и в изумлении остановилась.

— У тебя не хватает рабочих рук, — сказала Лили. — Я готова помочь.

Майда ничего не ответила, и Лили испугалась, что она откажется от ее помощи. Это было бы настоящим оскорблением.

Лишь когда мать, придержав дверь, впустила Лили, та поняла, что это означает согласие.

В цеху уже подключали машины: циркулярную мойку, ленту конвейера, мельницу, пресс.

Все это уже гудело и пыхтело точно так же, как в далеком-далеком детстве. Лили вспомнила отца. Да и трудно было не вспомнить, ведь он навсегда остался в ее сознании неотъемлемой частью этой обстановки. Майда надела резиновый фартук, но то, что она заменяет Джорджа, казалось странным и неуместным.

Лили надела клеенчатый плащ с капюшоном, огромные сапоги и длинные резиновые перчатки, после чего забралась на платформу возле пресса — как раз напротив Боба. Она не сказала ему, что ни разу не прикасалась к этой работе. В детстве Лили постоянно наблюдала, как это делается, а ведь технология отжига яблок с той поры не менялась.

Лили охватило радостное волнение. Она так долго ждала этого момента! Работа в цехе по производству сидра всегда казалась ей, скорее игрой, чем тяжким трудом.

Быстро уложив нижнюю сетку, они с Бобом застелили ее холстиной, углы которой повисли по краям. Тем временем первая партия яблок, пройдя через мельницу, очутилась в большой воронке над их головами. Боб нажал на рычаг и подождал, пока определенное количество массы упадет на ткань. Пюре звучно плюхнулось в самую середину, и Лили даже рассмеялась от восторга. Как только Боб перекрыл кран, она завернула левый угол холста, прикрыв им часть яблочной массы, подождала, пока Боб завернет свой левый угол; потом завернула правый и снова дождалась Боба. Пока он расправлял и распрямлял ткань, Лили взяла новый кусок холста и еще одну квадратную сетку со стороной в три фута. Когда она уложила ее поверх уже завернутой яблочной массы, Боб расстелил ткань и опять нажал на рычаг. Новая порция пюре шлепнулась перед ними. Они опять завернули ее четырьмя углами холстины, разровняли сверток, добавили еще сетку и еще один кусок материи, а потом — еще яблок.

Кипа металлических сеток и ткани росла. Когда образовалось одиннадцать слоев, включая последнюю, верхнюю, решетку, они отправили всю эту конструкцию на транспортер, и тот доставил ее в центр большого железного пресса. Боб добавил деревянные плошки между верхней сеткой и прессом, и Майда нажала на рычаг, приводящий в движение платформу. С утробным ворчанием кипа металла, холстов и яблок поехала вверх. Шестерни зажужжали и ритмично затарахтели. В следующее мгновение сок так и брызнул из-под ткани, стекая по стенкам кипы в резервуар.

Только тогда Лили с удовлетворением огляделась и с облегчением вздохнула. Она справилась и теперь ликовала!

Майда, отвернувшись к мойке, вылавливала оттуда плохие яблоки, но Орали посмотрела на Лили, понимающе улыбнулась и жестом приказала возвращаться к работе. Процесс начался снова. На сей раз,

прежде чем отправить под пресс следующую партию яблок, Лили и Боб убрали то, что уже было отжато. Жмыхи выбросили в прицеп, стоявший у боковой двери, рогожи сложили в кучу — стирать, а сетки аккуратно составили у стены.

В цехе всегда было чисто. Джордж придирчиво следил за этим, и Майда поддерживала порядок, заведенный мужем. Но аромат свежих яблок и сладкого сока пропитал эти бетонные стены, пол, даже машины. Лили с удовольствием вдыхала его, их пьянящий запах вызывал в памяти только хорошее. А ведь со дня ее отъезда из Лейк-Генри и до сих пор воспоминания, связанные с родиной, носили негативный оттенок. Сейчас же в памяти вдруг всплыло, как она с Поппи и Роуз сидела в этом самом помещении, затаившись в уголке возле холодильника и хрустя яблоками, которые подбрасывал им Джордж.

Когда Майда объявила перерыв, возбужденная Лили не чувствовала усталости. Сполоснув перчатки и плащ, она повесила их для просушки, после чего отправилась в дом.

Газета лежала на большом столе в кухне. Ощутив, как засосало от страха под ложечкой, Лили быстро пробежала глазами первую страницу. Там ничего не было. А внутри?..

Так и не решившись проверить это, она прошла к телефону, но вдруг остановилась. Почему бы не позвонить Кэсси? Ведь она — профессиональный юрист. К тому же именно Кэсси потребовала, чтобы газета опубликовала опровержение, и теперь вместе с Лили ждала ответа.

Но номер Кэсси Лили почему-то забыла. Сначала Лили попыталась дозвониться к Джону домой, но через три гудка нажала на рычаг, чтобы не успела подключиться Поппи. Потом быстро набрала телефон редакции. После трех длинных гудков огорченная Лили чуть было не оставила свои попытки, как вдруг Джон ответил:

— «Лейк ньюс». Киплинг слушает.

— Привет, — с легким придыханием отозвалась она.

Голос Джона мгновенно потеплел:

— Привет. А я уже заждался, все гадал, когда ты позвонишь.

Я рано уехала. Маме нужна помощь. Выбыл из строя один рабочий. Как раз из цеха.

— Да, я слышал о происшествии.

Лили улыбнулась:

— Не стану спрашивать откуда, — и тут же с опаской добавила: — Но я сегодня еще не видела газет…

— Не переживай. Сегодня тоже ничего нет.

У нее словно камень с души свалился.

— Совсем ничего?

— Совсем ничего.

— Но они так и не извинились.

— Кэсси обязательно добьется этого.

— Как ты думаешь, они уже убрались из моего дома?

— Возможно. Прошлой ночью в Бостоне совершено убийство. Местный активист Республиканской партии найден в своем городском доме в Бэк-Бей с ножом в боку. Любители жареных фактов просто беснуются, обвиняя поочередно то двух его бывших жен, то любовницу, то обманутого партнера по бизнесу, то просто грабителей. Так что у них теперь полно работы. В редакциях сейчас каждый человек на счету.

— Значит, мне можно возвращаться? Я снова для них никто?