Если смерть проснется
Шрифт:
— Звал ли меня, муж мой?
Голос был спокойным, равнодушным, словно Кейна ждала, что ее разбудят среди ночи.
Сварг поглядел на Войчу, словно ждал подмоги. Войчемир неуверенно кашлянул:
— Ну… Понимаешь… Брат Рацимир… Кей Ра-цимир…
— Рацимира убили! — перебил его брат. — Кто-то послал Посвета к бродникам
— от моего имени.
— Умер Кей Рацимир? Правда умер? — все так же спокойно спросила Челеди. Затем немного подумала и низко склонилась перед мужем:
— Приветствую тебя, Сварг, Светлый Кей, государь Ории Великой!
— Не надо! — Сварг махнул рукой. — Не время сейчас! У Рацимира есть сын, а война не окончена.
— Кто будет слушать маленького мальчишку? — равнодушно бросила Кейна. — Пойду я… Спать шибко охота…
Войча вдруг сообразил, что сам еще ни разу не назвал брата Светлым. Но язык не поворачивался. Слишком страшно все обернулось.
Сварг долго молчал, затем вздохнул:
— Ладно. Войчемир, передай, чтобы усилили посты. Сейчас может случиться что угодно… Поезжай на правый фланг, погляди, как там.
— Есть!
Войча обрадовался. Хорошо, что можно заняться чем-то привычным, понятным. Все лучше, чем думать о том страшном, что случилось совсем недавно. Братан прав — война не окончена.
— Я поеду на левый фланг, — Сварг устало потянулся. — Надо будет засеки углубить…
До самого утра Войча ездил по отрядам, проверяя посты. То и дело он слазил с коня и прислушивался, не идут ли враги. Но темнота молчала. А наутро весь лагерь разбудила нежданная весть, принесенная очумелыми от ужаса перебежчиками. Кей Рацимир лежит мертвый в своем шатре, рядом — убитая охрана, а его воеводы держат совет. Час шел за часом, и на смену первым перебежчикам пришли новые. Один тут же попросил встречи со Сваргом. Вскоре Войчемира позвали к брату.
Сварг был спокоен и деловит, словно ничего и не случилось. Лишь под глазами легли черные тени, и плечо дергалось чаще обычного.
— Сдаются! — бросил он, и по лицу пробежала злая усмешка. — Тысяцкий просит заплатить войску. Наверное, казну уже разворовали…
— Кому заплатить? — не понял Войча. Сварг покачал головой:
— Не выспался, да? Кметам заплатить — то, что обещал Рацимир. Погодар обещает тут же отправить всех по домам — кроме конницы.
— Значит…— приходилось вновь соображать. Погодар — тысяцкий Рацимира. Если он обещает распустить войско…
— Так мы чего, победили? Брат кивнул.
— И ты… Светлый?
— Если ты меня признаешь! — Сварг улыбнулся, и у Войчи отлегло от сердца. Кончилось! Хвала Матери Сва, кончилось! Но тут же вспомнилось: у рацимира есть сын! Племяш Мислобор!
— А как же…— начал он, но спросить не решился. Сварг теперь Светлый, ему и думать.
— Странно, — Сварг покачал головой. — Когда отец учил меня воевать, он говорил, что главное — выиграть большую битву. Это моя вторая война, Войчемир. И все идет совсем не так. Я разбил Велгу под Коростенем, а она выиграла войну. А эту битву проигрывал я… Странно, правда?
Войча не нашелся, что сказать. Иногда брат говорил загадками.
— Поеду! — Сварг накинул плащ и долго застегивал
Он оказался прав. Весь день войска стояли на прежних местах, но никто и не думал нападать. Напротив, из лесу то и дело прибегали кметы — и пешие, и конные — торопясь присоединиться к победителям. Одна за другой разносились вести:
Сварг приехал к шатру Рацимира, поклонился телу брата, собрал совет, обещал выплатить кметам серебро за службу, а всех желающих — распустить по домам. И другое рассказывали — несколько сотников пытались защитить права Мислобора, но их схватили, одного даже ранили. Сам же сын Рацимира, по слухам, бежал в Савмат, другие же говорили — к ограм.
Войча решил ничему не удивляться и ждать. Однако заметил — кое-что изменилось. Те из сотников, кто раньше не очень его жаловал, теперь спешили поклониться, некоторые даже поздравляли. Войча не понимал — с чем. Сварг — понятно, он теперь Светлый. И Войчемир даже порадовался, что не ему достался Железный Венец. Это же сколько забот теперь у брата! Хорошо бы попроситься если не обратно в десятники, то в сотники, куда-нибудь на полдень, к ограм поближе. Но тут же вспомнилось — брат хочет послать его в Тустань, к сиверам, и Войчемир заранее расстроился. Какой из него, Войчи, наместник!
Брат не возвращался до самой ночи, а когда приехал, ему было не до Войчи. Вместе с Кеем в лагерь прибыла целая толпа воевод, дедичей и Кеевых мужей — тех, кто еще вчера служил Рацимиру. Войча постарался улизнуть от шумного сонмища и вновь уехал проверять посты. Он там не нужен. И без него решат!
Но спрятаться не удалось. Гонец нашел Войчемира на одной из дальних застав и позвал к брату. К счастью, Сварг оказался в шатре один. Вид у него был усталый и даже измученный.
— Присягнули! — он кивнул куда-то в сторону, но Войча понял. — Видел бы ты эти рожи! Каждому — что-то дай, что-то обещай…
Войча сочувственно вздохнул.
— Ты говорил, что Хальг тебя из поруба выпустил?
— Д-да… То есть нет…— вопрос оказался слишком неожиданным. — Ну, в общем…
— Хальг бежал.
Войча постаралася осмыслить услышанное.
— Это плохо, — наконец решил он. — Домой бежал?
— Эх, Войча, Войча! — Сварг усмехнулся. — Да не домой! С ним сотня латников, он поехал на полночь, в Елев. Знаешь? Маленький такой городишко, на границе с сиверами. С ним Мислобор. Понимаешь?
— Нет… То есть, да!
— Верни его, Войча!
Войчемир хотел спросить «Как?», но не решился. Раз брат просит…
— Обещай Хальгу от моего имени, что он останется палатином. Обещай, что хочешь. Но верни! Скажи, что с Мислобором ничего не случится…
— Ну, это ясно!
Сварг удивленно взглянул на брата:
— Ясно? И ты сможешь убедить Хальга?
— Так чего? — на этот раз удивился Войча. — Кто же Мислобору худое сделает? Ведь он племянник — и мой, и твой!
Сварг явно хотел что-то сказать, но смолчал. Затем резко кивнул: