Если ты меня простишь
Шрифт:
Поезд прибыл на вокзал с точным графиком. В 21-00 отец вышел из седьмого вагона и, увидев меня, махнул рукой. Он выглядел старше, чем когда я видела его в последний раз. Волосы на голове заметно поредели, лицо осунулось и стало слишком вытянутым и худым. Но глаза по-прежнему излучали неимоверную доброту и поддержку. Я разогналась и рванула с места, прямо ему в объятия, чуть не сбив его с ног. Уткнувшись в его плечо, я выронила несколько слезинок, которые покатились прямо на его мятую рубашку. От папы пахло его любимым парфюмом с запахом табака и мяты. Он нежно
Мы шли за руку по вечернему вокзалу, освещенному яркими фонарями. Он рассказывал мне как поживает Ба, как скучает по мне пес Дик, как соседка Виолетта Степановна передает мне каждый раз приветы.
Я долго думал над твоими словами, затем посоветовался с Ба, и решил, что приеду в Москву. Встречусь и выслушаю ее, - сказал отец. – Ты права, я немного предвзято отнесся к Зое Степановне, не захотел слушать. Просто тогда было не время, видимо. Как раз умерла мама, я остался один в полной депрессии.
Узнав все, я обещаю, что ты изменишь свое мнение, - сказала я. – Нам предстоит долгий вечер разговоров.
У вокзала нас ждал Ваня. Он стоял возле автомобиля и задумчиво курил сигарету. Представив своих мужчин друг другу мне было немного неловко. Смущенные рукопожатия, длинные паузы в разговоре. Мы сели в машину и поехали на Кудринскую площадь. Отец внимательно изучал Москву. Он бывал здесь в последний раз в день моего поступления. Помню, как мы перемещались по карте в сторону университета, как спрашивали у прохожих дорогу, как путались в улицах. Мама нервничала и недоумевала, зачем мне нужно было поступать непременно в Москву. Неужели нельзя было выбрать город поменьше?
Я все боялась, что она возьмет меня за руку и насильно увезет домой. Но мама хоть и любила поворчать, но всерьез никогда не рушила мои мечты.
Иван остановил машину прямо около подъезда. Он помог нам донести сумку до квартиры номер 254. Я попрощалась с ним у порога и пообещала, что завтра же ему перезвоню. Мне хотелось как можно скорее рассказать обо всем отцу, рассказать, что Зоя Степановна на самом деле не хотела его бросать.
Приготовив скорый ужин, мы не могли наговориться. Я с удовольствием слушала, как там его работа на заводе, достает ли начальник как раньше. Мне правда было интересно, смотрел ли он футбол позавчера и кто выиграл. Я только сейчас поняла, как мне его не хватало все это время в Москве.
Мы можем завтра поговорить о Зое Степановне? Я слишком устал, чтобы слушать это сейчас.
Но это важно, па! Как ты приедешь к ней завтра, не зная всего с самого начала?
Завтра. Все завтра, медвежонок, - сказал он и ушел спать в комнату, где я ему постелила свежее белье. – Поверь, мне тоже будет что сказать.
Всю ночь мне не спалось. Я представляла себе завтрашнюю встречу, растерянность папы и неловкость Зои Степановны. Я боялась, правда ли он проникнется так, как прониклась я? Или скажет, что все это фарс, и он не верит ни одному ее
Часть 18.
Я встала из теплой постели в шесть утра и отправилась готовить завтрак. Выглянув в окно, удивилась настолько переменчивой погоде. На улице была настоящая осень. Листья деревьев срывало порывистым ветром, было холодно и зябко, моросил мелкий противный дождик, как в октябре. Я залила чай кипятком и пошла в комнату, где спал отец, чтобы разбудить его. Войдя без стука, с удивлением обнаружила, что он давно не спит. Отец копошился в серой картонной папке с белыми завязочками сбоку, пересматривая старые фотографии и письма.
Доброе утро, - сказала приветливо я. – Думала, что ты еще спишь.
Я не спал почти всю ночь. Все думал о встрече. Вот взял с собой детские фотографии, которые дала мне Ба. Как думаешь, Зое Степановне будет интересно посмотреть?
Я мягко улыбнулась и прижала его к себе.
Пап, ну какой же ты у меня смешной! Она будет без ума от счастья, поверь! Пойдем завтракать, я уже все приготовила.
Еда почему-то совершенно не лезла в рот. В комнате витало напряжение и страх неизвестности. Ваня позвонил мне на мобильный телефон и сказал, что уже ждет нас у подъезда на своей карете.
Величественное здание НИИ Склифосовского с белыми широкими колоннами встретило нас не совсем приветливо. Я дрожала от страха и холода, стараясь быстрее забежать в помещение больницы. Отец тоже торопился и держал над нами черный зонт.
У палаты мы немного сбавили темп. Отец отдышался и кивнул в знак того, что готов. Я приоткрыла двери палаты и увидела, что Зоя Степановна не спит. Медсестра устанавливала ей капельницу, открутив крышечку катетера. Я увидела, как вытянулось от удивления изнеможённое лицо Зои Степановны. Она смотрела на отца во все глаза, не в силах оторваться.
Здравствуйте, к Вам можно? – спросила я и вошла в палату.
Здравствуй, Саша, - одними губами проговорила Зоя Степановна.
Ее голос был почти неслышен в большой просторной палате. Медсестра закончила все манипуляции и сказала позвать ее, как только закончился лекарство. Я кивнула и достала из вазы старые цветы, которые покупала Зое Степановне два дня назад. Выбросив их в урну, я указала на новенький букет, который мы с отцом приобрели сегодня утром в цветочном магазине.
Папа сам выбирал, - похвастала я.
Замечательный букет, спасибо, - сказала она. – Нет ничего лучше простых полевых ромашек.
Вы правы, - усмехнулась я. – Садись, пап.
Отец сел рядышком на бежевом кожаном диванчике для посетителей. Я видела, как дрожат у него руки, как нерешительно и опасливо он ведет себя. Чтобы немного помочь ему справится со своими эмоциями, я взяла его мощную ладонь и легонько поцеловала.