«Если ты пойдешь со мною…». Документальная повесть

Баки-Колодный Рут

Дружба их крепла. Они много времени проводили вместе: ходили гулять в миндальный сад, что возле Микве Исраэль, бродили по пастбищам. Наконец однажды вечером Иегошуа собрался с духом и признался Ольге в любви. «Я люблю тебя, Ольга, — произнес он сдавленным шепотом, будто стесняясь своих слов или опасаясь, что она оттолкнет его, — я люблю тебя».

«Но я же много старше», — возразила Ольга. По правде говоря, сердце ее еще не вполне освободилось от любви к Федорову, но тоска по нему уже почти утихла. Да и сам Сергей стал ей казаться далеким и нереальным. Иегошуа же привлекал ее своей необузданной силой. Все, что она слышала об этом парне, его горящие глаза, кипучая энергия убеждали ее в том, что жизнь с ним будет трудной и яркой. А именно такой жизни и жаждало ее отважное сердце, стремившееся бороться и побеждать.

В один из первых зимних дней Иегошуа предложил Ольге проехаться верхом в Яффу. Стояла чудесная погода. Полупрозрачное, светло-голубое небо

казалось шелковым. Бурая песчаная почва была прикрыта нежно-зеленым ковром травы. Ехали они медленно. Иегошуа часто останавливался у арабских жилищ и беседовал с их обитателями по-арабски. Ольга заметила, что местные жители относятся к ее спутнику с уважением и симпатией. Наконец, миновав поселение Микве Исраэль, молодые люди приблизились к морю. Ольгу поразил восточный облик Яффы. Турецкие полицейские с хлыстами под мышкой расхаживали взад и вперед по центральной улице. Австрийцы, англичане и французы, одетые по-европейски, торговались с рыночными торговцами, иногда заходя внутрь крошечных лавчонок. По узким переулкам бродили нагруженные огромными тюками ослы, оставляя свой помет, где только заблагорассудится. В воздухе висел густой аромат пряностей. Из многочисленных тесных мастерских доносились постукивание и скрежет рабочих инструментов. Иногда в толпе мелькали консулы различных государств со своей свитой, немецкие «тамплиеры» в фетровых шляпах на европейский манер и высокие усатые черкесы. В нишах домов располагались кофейни, завсегдатаи которых вели неспешные тихие беседы, покуривая кальян. Некоторые посетители держали в руках четки — шнуры с нанизанными на них янтарными бусами — и медленно перебирали коричневые или оранжевые камни. Яффа очаровала Ольгу. Она все больше убеждалась в том, что рядом с Иегошуа ее ожидает интересная и увлекательная жизнь.

Ночные прогулки Ольги и Иегошуа в винограднике и их поездки в Яффу вызвали неудовольствие как Ханкиных, так и Белкиндов. Меир и Шифра Белкинд пытались убедить дочь, что ей следует связать жизнь с серьезным мужчиной своего возраста, а не с молокососом, который в одиночестве разъезжает верхом по пустыне и ищет приключений во враждебной среде. Ольга вежливо выслушивала доводы родителей, но продолжала упорствовать. Меир и Шифра догадывались, что молчание дочери свидетельствует о том, что ее решение твердо и она не изменит его ни при каких обстоятельствах. Жизнь с Иегошуа казалась ей увлекательной и необычной. То, что она была намного старше своего избранника, придавало ее любви оттенок материнства. Поэтому вместе со жгучим желанием она испытывала по отношению к юноше чувства дружбы и ответственности. Она знала, что Иегошуа любит опасные приключения, но верила, что рядом с ней он станет спокойнее, и к тому же она сможет помочь ему в случае необходимости. Верила Ольга и в то, что сможет заботиться о Иегошуа как преданная мать и благодаря этому ее жизнь обретет смысл.

У Ольги не было детей, она не знала радостей материнства и в глубине души опасалась, что уже не сможет забеременеть. Заботясь о необузданном и смелом юноше, она бессознательно надеялась удовлетворить естественное стремление иметь ребенка. Она пошла против себя, отвергла любимого человека и ясно чувствовала, что единственный для нее способ успокоиться — связать свою жизнь с этим безрассудно храбрым юношей. Таким образом будет внутренне оправдано и ее решение остаться в Палестине.

Лейб и Сара Ханкины в свою очередь остерегали сына: избранница его сердца старше него на двенадцать лет и, возможно, не сможет родить ребенка. В те времена женщины выходили замуж и рожали детей очень рано, а Ольге было уже тридцать пять.

Ольгу тянуло к Иегошуа именно то, из-за чего ее отговаривали от брака с ним. Натура деятельная и уверенная в себе, она стремилась выразить любовь к стране действием. Она представляла себе, как ездит с Иегошуа по горам и долинам, посещает бедуинские шатры, помогает местным жителям словом и делом. Ольга считала, что на древней родине нужно действовать так же активно, как действовали народники в России. Непривычные условия, жара, трудности, враждебность властей — все это ее не останавливало. Ведь рядом с ней был молодой бунтовщик и искатель приключений Иегошуа Ханкин.

Глава одиннадцатая

Одиночество вдвоем

Бунт против барона все же возымел печальные последствия для Белкинда, Ханкина и Файнберга, которым пришлось покинуть Ришон-ле-Цион вместе с семьями.

Иосиф и Берта Файнберг поселились в Яффе. Они как могли старались заработать на жизнь, но все их попытки кончались неудачей. Иосиф даже построил в Лоде фабрику по производству оливкового масла, но она быстро разорилась. Потом он открыл аптеку в Яффе. Однако к тому времени он был уже болен, и врачи посоветовали ему перебраться в Иерихон. Он последовал их совету, который, впрочем, оказался бесполезным: вскоре после переезда Иосиф скончался. Он умер, не достигнув и пятидесяти лет. Его сыновья и дочери уехали в Египет.

Лейб

Ханкин продал свой участок в Ришон-ле-Ционе с тяжелым сердцем и горьким чувством обиды. Всю жизнь проработал он на земле, был первым земледельцем в Ришон-ле-Ционе. И вот теперь его изгнали из колонии, в которую он вложил всю душу. Он уже не был молод и устал от жизненных трудностей. Все его силы, энергия и отвага ушли сперва на возделывание земли в России, потом на обустройство в Ришон-ле-Ционе. Сейчас он чувствовал бесконечную, мучительную усталость. Усталость и отчаяние. Он попробовал было завести хозяйство в Гедере, но не выдержал каждодневной изнурительной борьбы за существование. Он так болезненно воспринял изгнание из Ришон-ле-Циона, что уже не в силах был начинать все сначала, инстинктивно страшась неуверенности в завтрашнем дне и невозможности прокормить семью. А семья у него была большая: он должен был вырастить и дать образование шестерым сыновьям и дочерям. После мучительных колебаний Лейб Ханкин решил заняться торговлей, которая, в отличие от сельского хозяйства, быстро приносит доход. Он переехал в Яффу, где при помощи Элазара Рокаха купил двухэтажный дом возле порта. Второй этаж он отвел под жилье для семейства, а на первом открыл оптовую торговлю тканями. Благодаря тому, что его лавка находилась рядом с морем, Лейб получал товар прямо с кораблей, прибывавших из Александрии и Бейрута. Это было дешево и удобно. Дело пошло, и Ханкин бойко торговал дамасским шелком, египетским хлопком и ливанским льном. Среди его постоянных покупателей было и несколько местных богачей.

Ольга и Иегошуа переехали в колонию билуйцев Гедеру. Там они поженились. Свадьба была скромной. За праздничным столом собрались только родственники: Файнберги, Белкинды и Ханкины. Пышное празднество всем казалось неуместным. Слишком острой была боль, причиненная изгнанием из любимой колонии. Кроме того, родители жениха и невесты были сильно обеспокоены разницей в их возрасте. Невеста годилась своему избраннику скорее в старшие сестры, чем в жены.

Прошло совсем немного времени, и Ольга поняла, что опасения родственников имели основания. Иегошуа надолго пропадал из дому, скитался вместе с бедуинами, уезжал ночью верхом в пустыню и предавался другим опасным развлечениям. Остановить его было невозможно. Между молодоженами не существовало даже подобия той внутренней близости, которая позволяла Ольге и Сергею понимать друг друга без слов. Иегошуа был чрезвычайно замкнут и молчалив. Отличаясь большой наблюдательностью, он видел то, что другие не замечали, но никогда не выдавал своих чувств. Лишь немногим удавалось найти ключ к его душе. К тому же он не любил Гедеру, скучал в маленькой деревеньке билуйцев и почти не участвовал в строительстве барака и посадке деревьев. С участка, выделенного молодоженам, была хорошо видна арабская деревня Катра, и, вместо того чтобы обрабатывать землю, Иегошуа уезжал туда знакомиться с соседями. Всю работу на винограднике он оставлял жене. Ольге вскоре стало ясно, что страсть к приключениям и тяга к местным жителям преобладают в характере Иегошуа над всеми чувствами и что утихомирить его будет совсем не просто.

Иногда Иегошуа отправлялся в вади Ханин или в Тель Дуран, где завел знакомства среди местных евреев. Вместе с новыми друзьями он разъезжал по дикой, безводной пустыне. В вади Ханин он познакомился с Аароном Айзенбергом, с которым быстро нашел общий язык. Айзенберг был сельскохозяйственным рабочим и жил вместе с женой и двумя дочерьми в шалаше. Как и Иегошуа, он с большим энтузиазмом относился к идее покупки участков для земледельческих поселений. Он отлично умел ухаживать за фруктовыми деревьями и любил простор и путешествия. В свободные от работы дни, в основном по субботам, он вместе с приятелями отправлялся пешком далеко за пределы вади Ханин. В хорошую погоду они доходили до самой Яффы. Айзенберг научился возделывать землю еще в России. Его огорчало положение иммигрантов, лишенных всяких средств к существованию. Он часто рассуждал с друзьями о том, каким образом можно недорого приобрести небольшие участки земли и получать доход от земледелия. Однажды Айзенберг рассказал Иегошуа, что один местный богач — Рук — купил у другого богача по имени Тайан песчаные земли Дурана и теперь готов продать их любому, кто больше заплатит.

Иегошуа внимательно слушал его и молчал. Точно так же, как молчал, сидя в шатрах бедуинов и слушая рассказы стариков. Мысленно он сопоставлял факты, производил расчеты и вынашивал планы.

Очень часто Иегошуа заезжал в яффские сады или в деревни Сарафанд и Бейт Даджан. По дороге он надолго останавливался понаблюдать, как арабки складывают фрукты в ящики или рабочие копают лунки в песчаной почве. Рабочие эти жили в ветхих шалашах прямо в саду, и Иегошуа проявлял большой интерес к их образу жизни и работе. Беседуя с ними, он знакомился с их нравами и обычаями. Он узнал, что они начинают трудиться с первыми лучами солнца, а в знойные полуденные часы отдыхают в своих убогих жилищах.