Если ты со мной

Брикс Амелия

– Я приготовила пиццу. У тебя наверно ничего нет, поэтому заверну с собой, – говорю я.

– Ты права, кроме КитКата ничего нет.

Нарезаю пиццу и складываю в контейнер.

– Готова? – спрашивает Макс.

– Да.

Надеваем верхнюю одежду, обуваемся и выходим из комнаты. Макс закидывает мою спортивную сумку через плечо. Другой рукой обнимает меня за плечи. Мы всегда так ходим. Но сегодня я впервые иду и чувствую себя особенной от того, что самый красивый, прекрасный и сексуальный парень выбрал меня из огромного количества девушек. Я вижу

их завистливые и похотливые взгляды, брошенные в нашу сторону. Это лишь повышает мою самооценку. С Максом я всегда чувствую себя уверенной. Я поворачиваю голову и заглядываю ему в лицо. Мне приходится запрокидывать голову назад, потому что он на две головы выше меня. От счастья, которое переполняет меня, я не могу скрыть улыбку.

– Что такое? – улыбаясь, спрашивает Макс. Его светло-каштановые волосы лежат в беспорядке. И мне хочется запустить пальцы в его шевелюру.

Открывает пассажирскую дверь для меня.

– Я встречаюсь с самым красивым парнем в этом городе, как же мне не улыбаться.

– Думаю, это последствия первого оргазма,– едва сдерживая смех, говорит Макс.

– Ты самый пошлый человек, которого я когда-либо встречала, – язвлю я.

– И это тебе нравится, – Макс подмигивает мне и закрывает дверь.

Не скажу, что он не прав. Его пошлые слова нравятся мне. Макс садится за руль и включает радио. Мне не нужно гадать какую волну он выберет.

– Давно хотела спросить тебя, почему русский рок?

– Ну, я не только русский рок слушаю, – отвечает Макс, отъезжая от общежития.

– Но в основном. По крайней мере, в машине он звучит постоянно, – не унимаюсь я.

– Отец пристрастил.

Ушам своим не верю. Неужели Макс говорит о своей семье?

– Твой отец рокер? – хихикаю.

– Вообще-то врач-реаниматолог.

– Врач-реаниматолог, любитель русского рока? – переспрашиваю я.

– О...это давняя история, София. Отец как-то рассказывал мне как однажды, он умудрился попасть на концерт Алисы. В конце 80-х они часто гастролировали и приехали в наш город. Время тогда было интересное, совсем другая закрытая страна, которая ни с того ни с сего начала открываться и разваливаться. Ну, так вот...мой отец сумел просочиться мимо ментов, оказался за кулисами и даже успел перекинуться парой фраз с Костей Кинчевым. Но потом его быстро заметили и в обезьянник посадили, чуть ли 15 суток не оформили, пришлось лично главврачу с работы звонить, с милицейским начальством договариваться.

– Как интересно. А ты бы сам хотел встретиться с Кинчевым ?

– Конечно, София. И с Кинчнвым, и с Шевчуком, и с Бутусовым, и с Шахриным, и с Сукачёвым и...но где они, а где мы. Хотя может мне повезет, как моему отцу.

– Возможно. А почему ты не пошел по стопам отца и бабушки?

– Меня это никогда не привлекало. А вот Егор с детства мечтал стать хирургом, – улыбаясь, отвечает Макс.

– Егор?

– Мой младший брат.

– У тебя есть брат? – округляю глаза.

– А почему это тебя удивляет? – спрашивает Макс, останавливаясь на светофоре.

–

Наверно, потому что ты ничего о себе не рассказываешь.

– Ну да. Не люблю говорить о себе, а тем более о семье.

– Почему? У тебя отличная семья.

– Я бы не сказал, – Макс резко трогается с места, когда загорается оранжевый цвет.

Я не знаю, стоит ли продолжать разговор. Я вижу, как меняется настроение Макса. Он сжимает руками руль так сильно, что костяшки его пальцев белеют. Думаю, не стоит продолжать разговор. Оставшуюся часть дороги мы едем молча.

– Моя мать ушла из семьи, когда мне было четырнадцать, – прерывает молчание Макс, когда подъезжаем к его дому, – первая любовь вдруг воскресла, и она выбрала его вместо семьи.

Я вижу, как ходят желваки на его лице. Взгляд устремлен вперед в одну точку.

– Я остался с отцом, Егор уехал с матерью. После развода я ее больше не видел. И видеть не хочу.

– Мне жаль, что так случилось, – говорю я. Это первое, что приходит на ум.

– Забей. Я вычеркнул ее из своей жизни.

Ужасно слышать такие слова сына о матери.

– А Егор? Ты с ним видишься?

– Да. Сейчас реже. Только когда езжу к отцу, – Макс поворачивается ко мне лицом, – идем.

Макс помогает мне выйти из машины. Я беру его руку и сжимаю. Его взгляд теплеет. Притягивает меня к себе и крепко обнимает.

– Не поступай со мной так, София, – говорит Макс и целует в макушку.

– Никогда, – обнимаю его за талию и сильнее прижимаюсь к Максу.

Я слышу, как стучит его сердце. Хочу успокоить его и помочь забыть все обиды. Обиды, которые искажают его представления о семье.

– Кто-то после душа, – напоминает Макс.

Взявшись за руки, мы идем до подъезда. Я вижу улыбку на лице Макса. Ее наличие делает меня счастливой. В лифте Макс притягивает меня к себе. Обнявшись, мы поднимаемся до пятого этажа.

– Я скоро вернусь, – Макс целует меня и выходит из квартиры.

Пока он отгоняет машину в гараж, накрываю на стол, порхая, как бабочка от счастья.

Макс возвращается через двадцать минут. Как всегда переодевается в спортивные штаны и футболку. Пока едим пиццу, весело болтаем обо всем и ни о чем. Мне нравится наша болтовня. В такие моменты Макс всегда веселый и беззаботный. Хотя мне безумно хочется расспросить его о семье, я сдерживаюсь. Не хочу портить момент.

– Как я люблю, когда ты остаешься у меня, – Макс обнимает меня за талию и проводит кончиком носа по моей шее.

Я стою возле раковины и мою посуду.

– Я скучал все эти дни.

– Я тоже.

– Может, ты переедешь ко мне? – Макс тянет зубами за мочку уха.

– Макс, – мой голос похож на стон. Отстраняю голову и смотрю на него, – еще не прошла и неделя, как мы встречаемся, а ты хочешь съехаться. Не рановато ли? – вскидываю бровь.

– Неделя? Мы знаем друг друга уже два месяца. Думаю, это достаточно, чтобы ты переехала ко мне.

– Что? Нет.

Он что серьезно?

– Почему? Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.