Если у вас нету тети...
Шрифт:
— Нет, я только что из Монте-Карло.
— С кошечкой ездили? — тяжело вздохнула Алина.
— А как же! — дама посмотрела на своего кавалера и рассмеялась тихим и добрым смехом, таким до боли знакомым, что у меня навернулись на глаза слезы.
Потом она сдернула с головы шляпку и сняла очки.
— Девочки, вы меня не узнаете?
— Степа?!
— Степа! Степочка!
Мы чуть не задушили ее в объятиях. Хорошо, что она успела передать кошку своему спутнику, а то бы животному не миновать обширного травматизма с переломами ребер.
— Степа, где ты была?
— Где скрывалась? — тарахтели мы наперебой, обцеловывая Степу.
— В Монте-Карло. Кстати, познакомьтесь. Это Петр Васильевич Куликов. Он меня приютил. — Степа покраснела и смущенно потупила глаза.
Куликов,
— Куликов Петр Васильевич, — представился он, кланяясь. — Вот, Бог послал мне подарок в лице Стеши.
— О!!! — вырвалось из моей груди.
— Вы что, и жениться на ней хотите? — Алина цепким взглядом разглядела на безымянном пальце моей родственницы отнюдь не скромный бриллиант в платиновой оправе.
— Если Стеша даст на то согласие, — твердо ответил Куликов.
— Ну, об этом еще рано говорить, — пролепетала Степа, с каждой секундой краснея все больше и больше.
— Господи, что же мы стоим? — наконец очнулась я. — Садитесь, гости дорогие.
— Шампанского бы надо за встречу. — Алина вылетела из кабинета, но вскоре вернулась с бутылкой и коробкой конфет.
Мы еще долго пребывали в эйфории. Все было как в сказке: мертвая царевна ожила и вернулась домой, да не одна, а с женихом-царевичем. Куликов, конечно, на принца с обложки похож не был — толстоват и волос маловато, но он такими влюбленными глазами смотрел на нашу Степу, что и лысина, и круглый животик — все становилось незаметным на фоне его счастливого лица.
— Ну, расскажи нам быстрее, что с тобой приключилось, — спросила я, наконец-то осознав, что передо мной не призрак, а живая и, главное, невредимая Степа.
— Можно? — она посмотрела на Петра Васильевича. Он, не переставая блаженно улыбаться, кивнул. — Тогда слушайте.
На Настю Степа обратила внимание на следующий день после приезда в дом отдыха сотрудников фирмы «Гарант». Сначала она подумала, что Настя безответно влюблена. Со всеми веселая и на первый взгляд ветреная девушка будто каменела в присутствии молодого мужчины, который поселился в соседнем с ней коттедже. Потом Степа заметила, что Настя ведет себя слишком странно, даже для влюбленной девчонки. Настя явно следила за мужчиной, как будто пыталась перехватить его в безлюдном месте. Степу такая ситуация насторожила. Ей почему-то показалось, что от девицы исходит опасность для этого мужчины. Степа даже хотела его предостеречь, но, чтобы не попасть впросак, решила немного последить за девушкой. Так в пятницу она неслучайно стала тайным свидетелем разговора между Настей и Пановым. Тут-то она и поняла, насколько ошибалась относительно девушки. Настя утверждала, что знает Панова с детства, что выросла с ним в одном городе Белозерске, на одной улице, в одном дворе, бегала с ним в одну школу, а потом к нему на свидания. Настя и улицу, и дом назвала, и даже номер школы. Панов засмеялся и сказал, что девушка ошиблась, просто она знала другого Панова. Мало ли Пановых Игорей Владимировичей на белом свете? «Может, и немало, — ответила Настя. — Только Панов, который родился в Белозерске шестого июня семьдесят третьего года, наверняка один. Городок небольшой, и Пановых там не так много, а уж в этот день точно только один такой родился. Давайте поговорим с вами, Игорь Владимирович, обо всем этом. Жду вас в половине одиннадцатого у себя».
Вечером Степа уложила детей и пошла к коттеджу, чтобы подслушать развязку истории. Пришла она раньше времени, назначенного Настей. Свет в коттедже горел, и две тени маячили через стекло. Степа подумала, что опоздала, Панов уже здесь. Она приблизилась к раскрытому окну, из которого доносился лишь один голос: «Настя, Настя…» Это был голос не Панова, и принадлежал он женщине, какой, Степа не знала, потому что к другим отдыхающим особенно не присматривалась и не прислушивалась. Женщина звала Настю тихо и тревожно. «Как будто беда случилась», — разволновалась Степа и постучала в дверь. Дверь оказалась незапертой. Степа вошла и увидела Настю, лежащую на полу. Больше никого в комнате не было — ни Панова, ни женщины, которая минуту назад звала Настю. Степа бросилась к девушке, хотела помочь. Голова той была в крови, дыхание отсутствовало. Степа наклонилась к ней, ей показалось, что Настино
— Как же ты из камеры удрала? Мы ведь там с Алиной были. Дверь металлическая, закрывается снаружи. На окнах решетки.
— Ой, и смех и грех. Утром в пять часов слышу за дверью шум. Вроде как кто-то пустым ведром позвякивает. А мне в туалет хочется, не передать словами. Я легонько в дверь постучала. Слышу голос: «Ты кто? Что там делаешь?» — «Сплю, — отвечаю. — А теперь в туалет хочу». — «А закрыли чего?» — «Случайно». Я хотела сказать, по недоразумению, но так хотелось выйти, что на объяснения времени не было. И хорошо, что ничего не стала объяснять. Оказывается, дежурный иногда пускал переночевать в камеру бездомных. Дверь отворилась. На пороге стояла уборщица, поселковая тетка в черном сатиновом халате.
— Я Клава, — представилась она. — А ты что, от автобуса отстала?
— Да вроде того. Так я сбегаю в туалет, а потом вернусь?
— Что, еще досыпать будешь?
— Нет, не буду.
— Тогда уходи, через полчаса первый автобус. А я в коридоре подмету и мыть начну. Не буду же я ждать, когда ты выспишься. Ночь перекантовалась и гуляй.
— Так я удрала. Написала на двери записку и поминай, как звали, — призналась Степа.
— Мы читали твою записку, — сказала Алина.
— Думаю, уборщица Клава тоже ее прочла. А когда поняла, что выпустила «преступницу», замолчала как партизан на допросе, — усмехнулась я. — Ну а дальше? Почему нам знать о себе не дала? Мы ведь так волновались за тебя.
— Я пыталась. Даже вернулась в дом отдыха.
— ???
— Да. В кармане халата у меня завалялось немного денег. Детям то мороженое хочется, то пирожок. А я, чтобы не носить с собой кошелек, всегда держала в кармане несколько купюр. Этих денег мне хватило на автобусный билет и на костюм из «second hand». Обувь я тоже там купила. Маленького размера не оказалось, взяла что было. Я сутки вокруг «Сосновой рощи» бродила. Вас видела и кашляла вам, хотела вас позвать, но тут как на грех появился этот мент из района, который меня за решетку упек. Я убежала.
— Так это ты кашляла в кустах? А мы подумали, что бомж.
— Правильно, денег у меня только на самый страшный костюм хватило.
— Подожди, Степа. Это ты Сундукова дубиной по голове огрела?
— Следил за вами какой-то тип. Я думала, он маньяк, который по лесу шастает. А что, вы его знаете?
— Степочка, это наш друг. Мы вместе с ним тебя разыскивали.
— Что вы говорите?! — испугалась Степа, вдруг бы она убила хорошего человека. — Кто же знал, — она смущенно пожала плечами и прошелестела одними губами: — Я ведь хотела как лучше.
— Не переживай, Игорь нормальный парень, он поймет. Мы тебя с ним познакомим, — пообещала Алина.
— Ой, я даже не знаю, как ему в глаза смотреть буду.
— Да ладно, ты же нас защищала. — Я погладила взволнованную Степу по руке. — Успокойся. Рассказывай дальше.
— Я подумала, что менты непременно будут искать меня рядом с вами, а потому не звонила и не писала.
— Решила, что сама найдешь убийцу?
— Трудно искать, когда тебя саму ищут. Я подумала: если Настю убили, потому что она нашла человека, который живет по документам ее друга, значит, надо искать защиты у родных и близких этого парня. Адрес у меня был, я поехала в Белозерск. Нашла улицу, дом. Только теперь в этом доме жил всего один человек. Многоквартирный дом переделали в особняк. И фамилия у владельца была другая: не Панов, а Куликов. Тогда мне в голову пришла мысль: если дом расселили, то хозяин может быть в курсе, куда переехали жильцы, хотя бы приблизительно, городок ведь небольшой. Но хозяина в это время на месте не было, охранник посмотрел на мой внешний вид, сморщился и попросил уйти. Да я и сама понимала, на кого похожа. Но выхода у меня другого не было, села я на лавочку и стала ждать. Деньги к тому времени закончились, ночевать негде. Сижу я и жду неизвестно чего. Вдруг откуда-то вылетела Клепа. — Степа погладила кошку по шерстке. — За ней мчалась свора бездомных собак.