Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба
Шрифт:
— Иностранный, — Олег щёлкнул пальцем по рулю. — Да бери.
Васёк-Василий сделал круг по площадке, выписал несколько фигур и вернулся к Олегу. Прислонил велик на место и присел рядом. В оттопырившемся кармане комбинезона Олег заметил у него пачку сигарет.
— Зэкенский велик, — признал Васёк. — Только чего он чудной какой-то? Разгоняться фигово.
— Зато на пересечённой местности ездить клас… хорошо, — не уступил Олег.
— Это да, — не стал спорить Васёк. — А ты нездешний?
— В Иконовке отдыхаю, — продолжал придерживаться своей «легенды» Олег. — А ты подрабатываешь?
— Работаю, —
— Уезжать хочешь, что ли? — уточнил Олег. Васёк вздохнул, пожал плечами:
— Да я б не уехал… А что тут делать? Свою технику не покупают. Много кто уехать хочет… Есть будешь?
— Поел бы, — признался Олег. После долгого раскатыванья по полям у него разыгрался аппетит. — А где?
— Во! — удивился Васёк. — Да вот она, столовая-то! Пошли.
По длинному — тёмному и прохладному — коридору Олег следом за мальчишкой прошёл в небольшой зальчик, где стояли несколько столов со скамьями. Пахло холодной водой от протёртых полов. Из полукруглого окна раздавались стук, лязг и плюханье. Васёк, словно подводник на лодке, по пояс въехал в это окно и заорал:
— Тёть Зин!!! Накорми человека!
Из помещения, где плюхало и гремело, раздалось невнятное ворчание, Васёк судорожно дёрнул сапогами и выпал обратно, потирая лоб. Тут же подмигнул Олегу:
— Всё путём. Сейчас.
Две красные руки — обладательницы их Олег так и не увидел — метнули на влажный прилавок пару солидных мисок, пустую кружку и большущий кусок хлеба. А потом одна из рук требовательно указала куда-то под потолок. Жест оказался таким властным, что Олег невольно поднял глаза — и увидел на стене красочно исполненный плакат:
ХЛЕБА К ОБЕДУ
В МЕРУ БЕРИ!
ХЛЕБ — ДРАГОЦЕННОСТЬ,
ИМ НЕ СОРИ!
От мисок пахло обалденно. В одной над уровнем ярко-красного борща горделиво возвышался кусок говядины. В другой две крупных самодовольных котлеты были небрежно брошены в центр груды макарон. Немного смущала пустая кружка, но Васёк, подмигнув снова, куда-то скрылся с ней и вернулся, держа кружку наполненной холодным молоком.
— Шамай.
Олег присел за стол. Прежде чем он отправил в рот первую ложку, Васёк выдохнул:
— Ох ё! Часы, чё ли?!
Олег посмотрел на украшавшие его запястье массивные «командирские» и ругнул себя, что надел их. Но он так привык ощущать часы на своём запястье, что надевал их по утрам чисто автоматически, как рубашку.
— С секундомером, с компасом… — заворожённо перечислял Васёк. Прочитал надпись:
— Ко-ман-дир-ские-е… Откуда такие?!
— Понимаешь… — Олег понизил голос, — отец был ТАМ. Короче, ТАМ, понял?
— Понял… — глаза Васька загорелись, как две серые лампочки, он тихонько и не очень мелодично пропел:
— Солнцу свободы над Кубой гореть —Родина или смерть!…Эх-ха, вот бы куда махнуть! Вот там жизнь. А твой батя Фиделя видел?!
— Да он не рассказывал ничего. — отмахнулся Олег. Васёк солидно кивнул:
— Эт
Борщ, котлеты и макароны оказались очень вкусными, а хлеб немного странным. Олег как раз допивал молоко, когда снаружи послышался чей-то громкий голос, потом смех, шаги в коридоре, и Васёк сказал:
— О, вот бригадир. Что там для него у тебя?
ГЛАВА 10.
Вблизи Марфинка показалась Олегу странной. Он ехал по улице с другого конца, отвечал на приветствия старушек, возившихся почти у каждого дома и провожавших его любопытными взглядами, а сам напряжённо думал, что же такого необычного и непонятного в облике деревни? А потом догадался. Ни над одной крышей не было телевизионной антенны! Это показалось таким забавным, что мальчишка поехал медленней — и почти столкнулся с высыпавшей на дорогу компанией человек из шести его возраста: четверых пацанов и двух девчонок. Судя по тому, как блестели их волосы и по мокрым пятнам на одежде, они только что обливались во дворе водой — наверное, вечное занятие, которому предавались в жару и в средние века, и в первобытном обществе… Девчонки были в платьицах и сандалетах, мальчишки — кто в чём: один в таких же «техасах», как у Вальки, только не чёрных с красным прошивом, а в синих с жёлтым, кто босиком, кто в сандалетах же или кедах, кто в тренировочном костюме или рубашке с подкатанными рукавами…
— Привет, — дурашливо подёргал себя за волосы на макушке довольно рослый мальчишка со шкодливыми глазами табачного цвета — как раз тот, в техасах. — Откуда такое чудо?
— Чудо ты в зеркале увидишь, — приятно улыбнулся Олег. Все шестеро примолкли — в их время так не говорили, — но потом разобрались в сказанном и заулыбались тоже. Обрадованно — неизвестный, кативший по их улице, как по своей, сам шёл на конфликт.
— Колёса-то положи, а то погнутся, — без злобы посоветовал всё тот же мальчишка. — Жалко будет и уматывать придётся пёхом, а тебе будет хотеться побыстрее…
— Не хочу я драться, — вздохнул Олег. — Честное слово, ребята. У меня тут дела есть.
— Он наш новый председатель, — хмуро, без улыбки, предположил скуластый мальчишка в синем трико.
— А вам старый больше нравится? — уточнил Олег. — Ладно, кучей бить будете, или как? — он положил велосипед на траву, зорко следя, чтобы на него не бросились в этот невыгодный момент. Странно — мальчишки и с места не двинулись, подождали, пока он выпрямится. — Или, может, кольями от забора подерёмся?
Мальчишки запереглядывались. Тот, в техасах, спросил:
— А правда, откуда ты такой?
— Отдыхаю тут недалеко, — ответил Олег.
— Ну, заодно и полечишься, — удовлетворённо сообщил мальчишка и быстро выкинул кулак вперёд, одновременно целя другим «под ложечку» Олегу.
…Когда он поднялся с пыльной травки, Олег всё ещё стоял, быстро посматривая по сторонам — опасался, что накинутся кучей. От троих можно было и не успеть отмахаться. А если ещё и мочалки наедут — вообще кранты. Девчонок Олег бить не умел, хотя многих и стоило. Но никто и с места не тронулся.