Если верить лисам
Шрифт:
– Не называй ее так, пожалуйста.
Юна закатила глаза, но неохотно пообещала.
В конечном итоге именно она оказалась в выигрыше: весь путь до общежития, неожиданно растянувшийся на пятнадцать минут, в ее распоряжении были целых две пары ушей.
Длинное двухэтажное здание общежития делилось на семь корпусов. Юна жила в третьем, что располагался в южном крыле, мы с Иветт занимали комнаты в шестом корпусе северного крыла. Потому, как только впереди показалось неказистое, будто прибитое к земле серое здание с плоской крышей, первый же перекресток развел нас с Юной в разные стороны,
Она рассказывала про алхимика, возглавлявшего исследовательский отдел. Мужчина, по слухам, в прошлом был преступником.
– Говорят, – она схватила меня за руку и остановилась, желая закончить до того, как мы разойдемся, – что раньше он был отравителем. Можешь поверить? Чтобы законники приняли в свои ряды убийцу… разве это допустимо? А если об этом узнают горожане? Как они потом смогут верить страже, которая не наказала убийцу, а сделала его своим товарищем!
– Если… – впервые за эту прогулку я услышала голос Иветт. Он немного дрожал от волнения… а может быть, от гнева, – ты не будешь об этом сплетничать, то никто не узнает. И разве у тебя есть доказательства?
Юна опешила и несколько мгновений растерянно смотрела на посмевшую ее отчитать девушку. Такого от Иветт никто не ожидал.
– Чего? – Юна посмотрела на меня, ожидая поддержки. Но я не стала ее защищать, в этот раз я не могла встать на ее сторону, потому что не считала, что она права.
– Нам пора. Если не поторопимся, можем остаться без ужина. – Я взяла Иветт за руку и почувствовала, как та дрожит. – До завтра.
Мы медленно шли по аллее, тянувшейся вдоль общежития, к своему корпусу. Я слушала умиротворяющий шелест высоких деревьев и упрямое сопение Иветт.
– Ты все правильно сказала, – наконец произнесла я, почувствовав, что сама справиться с пробудившимся чувством вины она не сможет. – Это не та сплетня, которую стоит выносить из управления. Особенно сейчас.
Вновь вспомнилась площадь Вечной Памяти и нездоровое желание людей убить меня. Сейчас, в это неспокойное время, любая мелочь могла стать началом катастрофы.
– Я была слишком груба…
– Не беспокойся об этом. По-моему, Юна вообще не умеет обижаться.
Эта черта ее характера была одной из причин, по которым мы с ней все еще дружили.
– Но что важнее, – я покосилась на Иветт с интересом, – никогда не думала, что ты можешь разозлиться.
– Я не… В кадетском корпусе про меня тоже слухи распускали. Это все было неправда, но никто не хотел слушать. И все три года…
Она не договорила. Отвернулась.
– Над тобой издевались?
Она судорожно выдохнула и отвернулась, подтверждая мои подозрения.
Кадетские корпуса в отличие от академий были узко-специальными заведениями, там подготавливали исключительно к службе, потому никаких лишних занятий в расписании не было. Хотя в академию и в кадетский корпус принимали с шестнадцати лет, обучение завершалось в разное время.
То есть эту тихую, робкую девочку травили с шестнадцати лет какие-то отморозки…
– А ты очень сильная, – негромко призналась я. Случись мне оказаться на ее месте, я бы не выдержала и полугода, спалила бы и корпус, и всех, кто надо мной издевался. И жизнь закончила
– Н-нет.
– Жаль, – вздохнула я. И невольно смутилась под ее испуганным взглядом. – Не подумай ничего такого, я не собираюсь никого калечить, просто интересно, что в головах у таких людей. Завтра подождешь меня? В управление пойдем вместе.
Она несмело мне улыбнулась и кивнула.
В холле корпуса дежурная дремала в своем смешном аквариуме, но, как только дверь за нашими спинами захлопнулась, она встряхнулась, поправила очки и выдала мне самый презрительный взгляд из своего арсенала.
– И вам добрый вечер, – широко улыбнулась я.
Иветт, замешкавшаяся на входе, пробормотала что-то приветственное и поспешила за мной. Уже в полутемном длинном коридоре со множеством дверей она нерешительно спросила:
– Вы с ней поссорились?
– Нет. Я ей просто с самого начала не понравилась.
– Но почему?
– Потому что саламандра.
– А?
Вид у Иветт был настолько беспомощный, что я рассмеялась.
– Неужели не слышала, что про нас говорят? – Она мотнула головой, и я охотно ее просветила: – Саламандры появились в результате межвидовых отношений. Драконы теплокровные, аспиды холоднокровные, потому полукровки в таких парах по всем законам существовать не могут. Рождается либо дракон, либо аспид, но в какой-то момент что-то пошло не так, и начали появляться саламандры. У нас нет второго облика, но наша стихия огонь; есть чешуя, но нет змеиного хвоста, и магия аспидов нам недоступна… В общем, что-то непонятное. Уродцы, созданные природой в качестве злой шутки.
– Это неправда! – Иветт остановилась и в порыве невероятной смелости схватила меня за руку. – Ты очень красивая!
Сначала я опешила. Кажется, никогда еще мне не делали комплименты так агрессивно. Иветт смотрела на меня и чуть ли не плакала, такая отчаянно искренняя.
Я не сдержалась и крепко ее обняла, тихо посмеиваясь.
– Спасибо.
В скромную столовую общежития я вошла в самом замечательном настроении.
Глава 4. Новая жертва
Дождь, начавшийся еще ночью, не утих и утром. На аллее перед общежитием уже появились первые лужи, и нам с Иветт приходилось неловко перепрыгивать через них, одновременно стараясь оставаться под защитой зонтика. Одного на двоих – свой я потеряла еще в начале весны и не могла найти времени, чтобы купить новый.
Добравшись до управления, мы взбежали по ступеням наверх и остановились, укрывшись от дождя под портиком*, чтобы перевести дыхание.
В холле царила атмосфера легкого беспокойства, а в коридоре второго этажа было откровенно неспокойно. Стражники суетились под суровым взглядом осунувшегося мужчины, слишком бледного, чтобы его можно было посчитать здоровым. С глубокими тенями под глазами и впалыми щеками, он был бы похож на пациента, сбежавшего из лечебницы… если бы не форма городской стражи и нашивка капитана на рукаве.