Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи
Шрифт:
— Зато полы вымоют, — задумчиво пробормотала заботливая хозяйка.
Король не успел мне ответить. В это время к нам все же коварно дополз представитель дружественной Мурундии и начал многословно и непонятно распинаться, используя ряд длинных цветистых цепочек выражений, мутную вязь заумных сравнений и баснословно диких преувеличений. В общем, мурундиец состязался вовсю с прочими послами в изощрениях восточной филологии.
Как по мне, лучше бы и не состязался. Я б ему, чтобы заткнуть, и так первую премию выдала. И не я одна. Меня и остальные бы поддержали… единодушно.
Еще в хитросплетенной речи тонко и завуалированно намекалось о каких-то давних взаимных обещаниях.
Я пока этого «ползуна» от пролога до самого эпилога выслушала, чуть умом не повредилась. Это ж надо такие лексические обороты на каждые пять слов вворачивать! Да тому, кто эту речь послу строчил, надо премию выдавать! Огромную! Каждый год. Чтоб не писал больше и не занимался словоблудием. Ни-ко-гда!
В конце концов представление закончилось, и оказалось, что Мурундия — последняя в списке иностранных делегаций. Не одна я, значит, такая умная. Это о чистоте полов. Кто-то до меня уже все просчитал, учел и продумал! Стратег, однако!
К слову, какая русская женщина не любит, когда хозяйственные работы ведутся одновременно?! Как вспомню свое детство золотое… Помню, мама со мной на прицепе рано утром бежала в садик и еще успевала одной рукой накраситься! (Это когда мы стояли на пешеходном переходе и ждали зеленый свет). После работы мама забирала меня, мы рысили по магазинам и топали на всех парах домой, готовить папе ужин. Правильно, мужчина устал и очень хочет покушать, лежа на диване. Во время приготовления ужина мама успевала постирать, убраться, ответить на мои вопросы, проверить уроки и вытереть мне раз сорок нос. Отобрать у меня фломастеры и отмыть стену. Принести папе свежую газету и выслушать последние новости. Поговорить с соседкой и обсудить последний фильм или книгу. И при этом всегда выглядела настоящей королевой!
Это я к тому, что мы, русские женщины, неординарны! Нас всякими там мужскими насупленными бровями и упреками не проймешь! Вот и я… Когда некуда отступать — отчаяние окрыляет. Сейчас почищу перышки на крыльях, поправлю нимб, провисший на рожках, и поцокаю копытцами, помахивая хвостиком! Знай наших!
После последнего тяжелого испытания король решил, что на сегодня развлекухи хватит, теперь это дело нужно заесть, а кому-то даже и запить. Матиас дал знак глашатаю. Тот надсадно проревел у нас над ухом, объявляя всем присутствующим:
— Аудиенция закончена!
После чего король встал и откинул руку в мою сторону. Все еще зело обиженный, даже не взглянув на жену. Ха! Бедненький! На обиженных воду возят!
А мы не гордые. Мы можем и подержаться за предложенное. И я всем весом повисла на супруге.
— Ваше величество, — прошипел сквозь зубы король, не ожидавший от меня такой пакости и потому накренившийся в мою сторону. Прям «Титаник»! А ему пойдет… Ди Каприо вполне сможет заменить. Нет! Жалко. Если такой экземпляр утонет, это ж сколько генофонда пропадет! Ну и мысли у меня… Я еще раз взглянула на мужа и, резко передумав, дала себе внутреннее разрешение: «А что такого?»
Выровнявшись в пространстве и подарив мне свой очередной фирменный взгляд «Убил бы, если б смог!» (мне их скоро складировать будет некуда! Никому не надо? Отдам по дешевке, со скидкой!), гостей король оделил более ласковой улыбкой и торжественно прошествовал в банкетный зал. Торжественности немного мешала я, висевшая на нем энцефалитным клещом, но ничего, он, как рыцарь бывалый, справился.
В общем, из одних кресел мы перебрались в другие, более низкие. Мне, честно говоря, стиль общего
Песня из к/ф «Небесный тихоход». Музыка В. Соловьева-Седого, слова С. Фогельсона.
Полчаса мы ждали, пока все приглашенные чинно рассядутся. Мне, как ни странно, особо скучно за столом не было: где-то разбили хрустальную фигуру лебедя, три дамы упали в обмороки, а один виконт подрался с другим виконтом за право сидеть на один стул ближе к королевской чете. Первый мотивировал свое право тем, что его прапрапра- (дальше, утомившись, я уже перестала считать) бабушка весьма нравилась прапрапра- (тут я заранее поленилась заниматься подсчетами) дедушке Матиаса. Дескать, венценосный «дедушка» оказывал «бабушке» недвусмысленные знаки внимания. На что второй отвечал в том духе, что дело, мол, очень давнее и запутанное: оказывал или нет — никто в точности не знает, а бабушка, мол, у соседа была страшная и шалава невозможная.
К сожалению, дело происходило в отдалении, и мне было плохо слышно. Я так и не поняла, на что больше обиделся виконт номер один: на «страшную», «шалаву» или на «страшную шалаву». В результате они настучали друг друга по широким мордасам кружевными платочками, и были оба выведены из зала.
— Торжественный ужин в честь коронации Матиаса Третьего и королевы Алиссандры объявляется открытым! — стукнул тяжелым посохом глашатай. Тут же, будто ошпаренные, туда-сюда забегали лакеи с тяжелыми подносами, и мне наконец-то удалось плотно покушать. Как там говорится: «Война войной, а обед по расписанию»? Золотые слова!
Плотоядно облизываясь и обводя счастливым взглядом голодного человека горы еды (мысленно, естественно, — королевам по чину полагается взирать и на пищу, и на мужиков холодно и отстраненно, как на что-то по чистой случайности возникшее перед тобой и малоприятное. Дурость какая!), я взяла в руки нож и вилку и… на несколько блаженных минут забыла обо всем вокруг. Красота!
Вышла из нирванной гурманы… Упс! Извиняюсь, нирваны для гурмана, только тогда, когда начали провозглашаться долгие тосты во здравицу правящей семьи. Каждый из послов считал своим долгом выпить: за здоровье, благополучие, процветание, плодовитость, за мир во всем мире, за день приезда, за день отъезда и так далее по списку. Только послов было много, а король один. И я, как официально непьющая особа и «будущая мать», не без доли злорадства наблюдала за «благими» последствиями оздоровительного дела: назюзюкивался мой благоверный медленно, но верно, хоть и прихлебывал по глоточку.
— Матиас, — толкнула я его в бок. — Прекрати нажираться!
— Я не жру! — возразил мне ненаглядный чуть заплетающимся языком. — Я пью!
— Я вижу! — рыкнула на него, беспокоясь о вреде алкоголизма. — Хватит хлестать вино как воду и надираться, словно сапожник, а то скоро окосеешь!
— Мадам, — возмутился король, клятвенно прижимая чашу к груди. — Не будьте вульгарной злюкой!
— Будьте редкой сволочью! — перебила я мужа.
— А тебе пойдет! Ой! — понял, что сказал, супруг и заржал, деликатно прикрывая лицо салфеткой.