Если завтра в поход…

Невежин Владимир

Накануне, 27 апреля, высший партийный орган принял решение, также касающееся представителей советской военной элиты: «О приеме Партией и Правительством войск, участвующих в первомайском параде». К сожалению, инициативный документ, послуживший поводом для его принятия, выявить не удалось. Скорее всего, и здесь можно говорить о «руке Ворошилова».

Упомянутое решение Политбюро формулировалось следующим образом: «Признать целесообразным организацию приема партией и правительством 2 мая в Большом Кремлевском дворце представителей войск, участвующих в майском параде (летчиков, танкистов, артиллеристов, кавалеристов и др. родов войск) в общем количестве до 1500 человек». [232]

232

Там же. Л. 66.

Сталин внес в представленный первоначально проект постановления Политбюро незначительную правку, которая, однако, имела важную смысловую нагрузку. После

слов «организацию приема» вождь вписал красным карандашом: «партией и». Тем самым внимание акцентировалось на том, что прием участников первомайского парада в Кремле организуется по инициативе большевистской партии, лидером которой он являлся, и советского правительства, возглавлявшегося одним из его ближайших соратников В.М. Молотовым. Это и нашло отражение в упомянутом решении Политбюро от 27 апреля.

На другой день была рассмотрена и просьба наркома обороны К.Е. Ворошилова, изложенная в его записке от 19 апреля. 28 апреля Политбюро приняло по этому вопросу следующее решение: «Произвести выпуск из Военных Академий в Кремле 4 мая». [233]

Таким образом, в конце апреля 1935 г. высший партийный орган принял два важнейших постановления, фактически узаконивших уже сложившуюся традицию организации застолий для командного и рядового состава Красной Армии. Во-первых, значительно повысился их статус. Подобного рода застолья официально стали именоваться приемами. В постановлении Политбюро было зафиксировано, что отныне не Наркомат обороны, а исключительно руководство большевистской партии и советского правительства во главе со Сталиным могло выступать в роли организаторов и хозяев, т.е. принимать представителей военной элиты.

233

Там же. Оп.3. Д. 963. Л. 12.

Во-вторых, решениями Политбюро от 27 и 28 апреля 1935 г. окончательно определялось место проведения подобных приемов – Большой Кремлевский дворец.

Центральная печать соответствующим образом отреагировала на важные изменения статуса кремлевских застолий. Например, «Правда» поместила следующую информацию:

«2 мая, в 6 часов вечера, в залах Большого Кремлевского дворца состоялся прием участников парада, устроенный ЦентральнымКомитетом ВКП(б) и правительством СССР (выделено мной. В.Н.)».

Отчет об этом застолье был помещен в газете под характерным заголовком: «Участники первомайского парада на приеме в Кремле 2 мая 1935 г.». [234] Позднее газетой подробно описывался «прием выпускников военных академий РККА, устроенный Центральным Комитетом ВКП(б) и правительством Союза ССР» 7 мая 1939 г.. [235]

С мая 1935 г. по май 1941 г. было проведено 14 банкетов в честь представителей советской военной элиты. 2 мая 1935 г., 2 мая 1936 г., 2 мая 1937 г., 2 мая 1938 г., 5 мая 1939 г., 2 мая 1940 г. и 2 мая 1941 г. в роли гостей на них выступали участники первомайских парадов; 8 ноября 1938 г., 8 ноября 1939 г. и 8 ноября 1940 г. – участники парадов в честь очередной годовщины Октябрьской революции. 4 мая 1935 г., 5 мая 1936 г., 7 мая 1939 г., 5 мая 1941 г. большие кремлевские приемы устраивались в честь выпускников военных академий.

234

Правда. 1935. 4 мая.

235

Правда. 1939. 8 мая.

Гостями на банкетах становились лучшие из тех, кто участвовал в первомайских парадах, преимущественно люди, сделавшие службу в Красной Армии или в Военно-Морском Флоте своей профессией. В то же время неизменно соблюдался один основополагающий принцип подобного отбора: приглашавшиеся на прием в Кремль представляли все рода войск. Как предписывало вышеупомянутое постановление Политбюро от 27 апреля 1935 г., на сталинских застольях в Большом Кремлевском дворце неизменно присутствовали: летчики, танкисты, артиллеристы, пехотинцы, кавалеристы, моряки. Центральные газеты отмечали, что на прием 2 мая 1935 г. были приглашены представители «всех родов оружия» – более 1700 «красноармейцев и командиров». [236]

236

Правда. 4 мая 1935 г.; Известия. 1935. 4 мая. На банкете для участников первомайского парада 1934 г. присутствовало еще больше – около 2000 чел. (Правда. 1934. 4 мая).

Аналогичную задачу отбора наиболее достойных приходилось решать и в случае с участниками традиционных кремлевских приемов для выпускников военных академий РККА. В 1935 г. их количество достигло 1076 чел., в следующем году – превысило 2000 чел., [237] а в дальнейшем продолжало неуклонно расти. На банкетах в количественном отношении преобладали те, кто прошел обучение в Москве. А «военные академики»

из других городов СССР были представлены немногочисленными группами слушателей, окончивших курс обучения с отличием.

237

РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1061. Л. 1076; Д. 1105. Л. 101.

В мае 1935 г. Сталин дважды выступал на больших кремлевских приемах в честь представителей военной элиты. 2 мая он присутствовал на банкете для участников первомайского парада. Ответственный редактор газеты «Известия» Н.И. Бухарин посвятил передовую статью этому знаменательному событию. В ней содержались восторженные эпитеты в адрес Сталина и его ближайшего окружения. Вот, например, как описывал Н.И. Бухарин появление «советского вождя и его соратников» в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца: «И вдруг рукоплескания, которые нарастают, как буря, покрывают все, переходят в ураган, в гром, в бушующую стихию радости и восторга. Это входят члены Политбюро и союзного правительства во главе со Сталиным, к которому несутся со всех сторон приветственные клики почти двухтысячной массы бойцов». В бухаринской заметке передавался весь апофеоз грандиозного действа, развернувшегося 2 мая 1935 г. в Большом Кремлевском дворце: «Подымается с места вождь, за ним идут его соратники: члены ЦК и правительства обходят все залы… Десятки рук тянутся к Сталину. Они подымают его на стол (sic! – В.Н.), сперва в одной, потом в другой, потом в третьей зале – ибо необозрима масса бойцов… Бойцы теснятся вокруг него, точно хотят физически прикоснуться к нему, почувствовать всю силу того мощного заряда ума, энергии, воли, которые излучаются во все стороны от этого удивительного, горячо любимого человека. Человеческие волны подхватывают его…». [238]

238

Известия. 1935. 4 мая.

В конце приема, обращаясь к представителям военной элиты, Сталин провозгласил здравицу в честь бойцов и командиров всех родов войск. Он предложил тост «за здоровье бесстрашных подводников, метких артиллеристов, отважных танкистов, мужественных летчиков… отважных кавалеристов, смелых, закрепляющих победу пехотинцев». [239]

Большой резонанс имела сталинская застольная речь перед выпускниками военных академий РККА, произнесенная 4 мая 1935 г. на приеме в Кремле выпускников военных академий, основное содержание которой отражено в знаменитом лозунге «Кадры решают все!». Может возникнуть закономерный вопрос: почему, обращаясь к выпускникам военных академий, Сталин в этом выступлении сосредоточился главным образом на проблеме «воспитания кадров» и подробно охарактеризовал состояние советской экономики? Действительно, лишь в заключительной части своей пространной речи он наконец предложил выпить за «высшие командные кадры» Красной Армии, пожелав им всяких успехов в деле организации обороны страны. [240] Ответ прост: среди тысячи с небольшим выпускников военных академий 1935 г. [241] более половины являлись инженерами, из которых 80% направлялись не в войска, а на работу в промышленности. [242] В своем приветствии, обращенном к ним, М.И. Калинин, в частности, подчеркнул: «…вы, товарищи, являетесь не просто инженерами, а военными инженерами». [243]

239

Правда. 1935. 4 мая.

240

Невежин В.А. Застольные речи Сталина… С. 83.

241

В письме на имя И.В. Сталина от 19 апреля 1935 г. К.Е. Ворошилов сообщал, что из военных академий в мае намечено выпустить 1076 чел., из них 145 чел. – из академий, расположенных в Ленинграде (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1061. Л. 120).

242

РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 1. Д. 160. Л. 42.

243

Калинин М.И. О коммунистическом воспитании и воинском долге. М., 1962. С. 324.

Объясняя «военным академикам», почему его речь столь пространна, Сталин прямо заявил, что ранее два или три раза отсутствовал на их традиционном выпуске в Кремле и теперь желает «наверстать упущенное». [244] Следует обратить внимание и на следующее обстоятельство. Сталину, скорее всего, необходима была привычная аудитория, основу которой составляли представители элиты Красной Армии, чтобы на кремлевском приеме обратиться к ним с программным выступлением, которое (к сожалению, данный факт предан забвению в некоторых исторических исследованиях) приняло форму основополагающей застольной речи.

244

Невежин В.А. Застольные речи Сталина… С. 78.