Если женщина хочет...

Келли Кэти

Она говорила о накладных на рыбу, а Кристи слушал и время от времени подливал вино в ее бокал. Закуски долго не подавали, на столе не было ничего, кроме булочек, и Хоуп начала пьянеть. Она вообще, когда нервничала, пила больше обычного.

– Я слышал, что ваш муж пишет роман, – сказал Кристи, когда подали закуски. Словно по мановению волшебной палоч­ки, на столе появилась вторая бутылка. – Расскажите об этом поподробнее. Я бы с удовольствием познакомился с ним. Я и сам в глубине души мечтаю написать роман. Наверно, как каждый грамотный человек!

После этого бесхитростного замечания

Хоуп совсем перестала дичиться. Какой он милый! Интересуется ее семьей и хочет по­знакомиться с Мэттом… Замечательно. Он просто друг и ничего больше. Красивый, чрезвычайно сексуальный друг, с которым очень приятно обедать и питать к нему платоническое чувство. Именно этого ей и не хватало: платонически влюбленного друга с добрыми глазами.

Глядя на Кристи сквозь пелену тумана и восхищаясь его ши­рокими плечами, обтянутыми толстым свитером, Хоуп думала, что он и вправду очень сексуален. Сэм он тоже понравился бы. Если кто-нибудь спросит, она сможет сказать, что наконец наш­ла для Сэм подходящего мужчину.

Они говорили о жизни в Керри, Хоуп рассказывала о своих по­пытках вырастить шестерых цыплят, и это у нее получалось за­бавно – во всяком случае, Кристи громко смеялся и не прерывал ее.

В половине четвертого вдали послышался звук мотора. Хоуп, только что с улыбкой рассказавшая Кристи о своих попытках на­деть на работу что-нибудь нарядное на случай, если им доведется встретиться, внезапно выпрямилась, посмотрела на часы и ахнула:

– Дети! Я должна забрать их!

– Еще рано, – возразил слегка раздосадованный Кристи.

– Нет! Я опаздываю! – Хоуп с трудом поднялась на ноги и оп­рокинула бокал – к счастью, пустой.

– Дорогая, вам нельзя садиться за руль, – сказал Кристи. – Вы выпили. Я отвезу вас.

– Вы тоже пили. Я не могу доверить вам везти моих детей! – ответила Хоуп.

– Я выпил не так много, как вы.

Это была чистая правда: Де Лейси наполнял бокал Хоуп на­много чаще, чем свой. Как ни стыдно было в этом признаться, она действительно напилась.

– Вы можете подкинуть меня до «Ханнибанникинс», – сму­щенно пробормотала Хоуп. – А оттуда я позвоню таксисту Тед­ди, и он отвезет нас домой.

Проходя мимо висевшего в холле зеркала, Хоуп заглянула в него и поняла, что выглядит вовсе не так привлекательно, как ей казалось час назад в дамском туалете. Ее лицо пылало, ресницы поплыли, а вся помада осталась на ободке бокала.

Машина Кристи оказалась чересчур тесной, и когда рука Крис­ти легла на рычаг коробки скоростей, она очутилась лишь в не­скольких сантиметрах от ее колена.

– Устроились? – спросил он.

– Да, – ответила она, чувствуя себя потаскушкой и плохой матерью.

Машина тронулась. Хоуп виновато смотрела в окно и пережи­вала: она опаздывала к детям, а Кристи сел за руль пьяный… Она так волновалась, что не заметила, как Де Лейси положил руку на ее колено. И лишь у «Ханнибанникинс» поняла, почему ее коле­ну теплей, чем всему остальному.

Кристи остановил машину возле большого дерева, отделявше­го территорию яслей от шоссе. Из «Ханнибанникинс» автомоби­ля видно не было. Соседний дом находился в нескольких сотнях метров. Заметить их не могли.

– До свидания, дорогая, –

нежно сказал Кристи. Внезапно он обнял Хоуп, и его смуглое лицо оказалось в не­скольких сантиметрах от ее лица. А потом его губы страстно при­никли к ее губам. Почувствовав прикосновение его твердой груди, Хоуп инстинктивно выгнулась, каждый нерв ее тела тре­петал от ожидания. Соски напряглись от возбуждения и стали твердыми, как пули. Но не успела она приоткрыть рот, как Крис­ти так же неожиданно отстранился и бережно провел пальцем по ее губам.

– Я хотел сделать это с первой минуты нашего знакомства, – сказал он, не сводя с Хоуп бездонных черных глаз.

Хоуп сделала глубокий вдох.

– Мы скоро увидимся, – добавил он и обеими руками взялся за руль.

– С-спасибо за ленч, – заикаясь, пробормотала она и нелов­ко выбралась из машины.

Кристи умчался, заскрежетав шинами, а Хоуп осталась стоять на дороге. У нее кружилась голова – то ли от вина, то ли от воз­буждения, то ли от страшного стыда. Господи, что она скажет Гизелле? .

Едва взглянув на Хоуп, Гизелла молча отвела ее к себе и свари­ла кофе, такой крепкий, что по его поверхности утка могла бы бе­гать трусцой.

– После работы я выпила пару бокалов вина, потом меня под­везли, но я знала, что не смогу отвезти детей домой… – залепета­ла Хоуп.

– Кто вас подвез? – нахмурившись, спросила Гизелла.

– Один человек с работы, – икнув, ответила Хоуп. – Мэри-Кейт всегда советует мне расслабиться. Думаю, она имела в виду именно это… Можно позвонил по вашему телефону Тедди? – добавила она.

Оказавшись дома, все еще не протрезвевшая Хоуп вдруг по­чувствовала бешеный прилив энергии и начала играть с детьми.

– От тебя странно пахнет, – сказала Милли, смущенная тем, что мать хихикает и не торопится переодеться.

Хоуп взяла ее на руки и закружилась по комнате. Тоби захоте­лось присоединиться к ним, тогда Хоуп включила музыку, и они немножко потанцевали. В яслях дети вырезали звездочки из зо­лотой бумаги, и теперь с них сыпались обрезки.

– Я сияю, как звезда! – пела Милли, кружась на цыпочках, как балерина. Кусочки фольги сверкали в лучах бледного солнца.

– «Падали звезды…» – запела счастливая Хоуп арию Кавара-досси и тоже закружилась на месте.

Но к половине шестого Хоуп ощутила похмелье и острое чув­ство вины. Боже, что она наделала? Наверно, она выжила из ума. А этот поцелуй у яслей… От одной мысли о том, что их могли уви­деть, у нее свело живот. Это было ужасно, просто ужасно и боль­ше никогда не повторится. Что будет, если кто-то увидел их и расскажет Мэтту? Хоуп побледнела. Нет, это не должно повто­риться!

Посреди ночи Хоуп проснулась от ужаса. Ей приснилось, что Мэтт застал их с Кристи, когда они занимались любовью в гости­ничном джакузи. Сон был странный: она ведь даже не знала, есть ли в отеле джакузи. У Хоуп колотилось сердце. Она вспомнила, каким опустошенным стало лицо Мэтта, когда он увидел, что его обнаженная жена, раскинув ноги, лежит под совершенно незна­комым мужчиной, вцепившись в него, как изголодавшаяся по сексу рыба-прилипала. Да, именно опустошенным. Другого сло­ва не подберешь.